Имя. В бытность мою подростком круг моего общения в основном ограничивался книгами, то есть друзей как таковых у меня не было. А вот трактат Карнеги, в числе прочих моих молчаливых собеседников, - был. Тот самый, "Как завоёвывать друзей". И я подумала: раз всё настолько просто, что нужно всего лишь следовать инструкциям, тут даже у цирковой мартышки получится, не то что у homo sapiens вроде меня. Но, как вскоре оказалось, не тут-то было.

Одна из рекомендаций гласила: "Обращайтесь к людям по имени". Якобы это располагает к сближению и демонстрирует, что вы по-настоящему вовлечены в контакт с этим человеком. Уже тогда я с автором внутренне не согласилась. Я допустила, что некоторые люди при назывании их по имени могут испытывать определённый эмоциональный дискомфорт, вот совсем как я. Ну не удалось мне подружиться с собственным именем, так что, если бы кто-то пытался подружиться через моё имя со мной, мне бы показалось это странной идеей.

А ещё я точно знала, что, если ты и впрямь хочешь расположить к себе человека, не стоит пренебрегать его желанием называться так, как он тебе представился. По моему опыту, когда я представлялась полным именем (так как, в отличие от его краткой формы, оно меня хотя бы не бесит), мало кто избежал искушения, не спрашивая, сократить имя. Это наводило на мысль, что большинство считает ниже своего достоинства нисходить до таких несущественных мелочей, сиречь заботится только о собственном удобстве.

Сейчас всё гораздо интереснее, поскольку у меня есть не только имя, но и ник (который, в отличие от имени, я выбрала себе сама). Из уст некоторых друзей он, впрочем, звучит ненатурально, отчего я в дальнейшем прошу называть меня по имени. А иногда, наоборот, напряжённо звучит имя, хотя вроде называют так, как мне больше всего нравится.

Я долго думала, почему оно так, и от чего это зависит. Судя по всему, я откликаюсь на способность людей приласкать меня именем. От кого-то и "дорогая" прозвучит деревянно, а кто-то сумеет моё деревянное имя превратить в нежный побег благоухающего мирта. Вот этого, мне кажется, Карнеги и не учёл. Мало называть человека по имени - надо делать это с душой.

Кстати, знаешь, что однажды может случиться? Что, оказавшись в постели с другим человеком, я назову его твоим именем.

Выбор. Пожалуй, одно из самых важных, не побоюсь этого слова, фундаментальных переживаний человека - это "я ОК, и мир ОК". Правда, оно требует изрядной уверенности в том, что, после того, как ты выбрал себя, мир не рухнет. Вообще же очень полезно бывает ощутить, каково это - выбрать себя и не испытывать по этому поводу ни чувства вины, ни тревоги в связи с риском быть отвергнутым в ответ на свой выбор.

Множество вот таких выборов неизбежно выталкивает нас на свой собственный путь. Это неизбежность, но какая она обнадёживающая! Если нам не налезают наши детские ползунки, это попросту означает, что мы выросли. Так какой смысл измерять своё самоощущение в ползунках? Ведь рост - это так естественно. То, что по достижении определённого возраста прекращается рост физический, не означает, что покончено с ростом как таковым. Духовный рост ничем не ограничен.

Счастье. Мне тут подумалось, что счастье имеет постоянную и переменную составляющие. Постоянная - это то, что не меняется с течением времени. Например, литературное творчество доставляет мне ровно то же удовольствие, что и N лет назад. Конечно, по сравнению с годами ранее моё мастерство возросло, но для ощущения счастья это непринципиально. Ведь счастье, по большому счёту, - в реализации человеком своего потенциала.

С переменной составляющей сложнее, так как она обусловлена извне. Когда мы сравниваем условные "тогда" и "сейчас", первое, что обращает на себя внимание - это совершенствование технологий. Многие возможности становятся доступны, и это делает людей счастливее. Чтобы далеко не ходить за примером: было время, когда я писала в стол. Теперь же, благодаря интернету, я, как поэт, видима окружающим.

Однако, с течением времени трансформацию претерпевают не только технологии, но и коллективное сознание. Заметнее всего это по тому, как меняется отношение к услугам психолога, которые становятся всё более востребованными. Психология превратилась в мейнстрим, и посещать специалиста подобного профиля уже не зазорно, а даже модно. В свою очередь, это гораздо больше, чем повышение лояльности к отдельной категории жизненного опыта. Это - признание за человеком права выбора, как именно заботиться о своём душевном благополучии, да и заботиться ли вообще.

Скажем, я психолога не посещаю. Моя психотерапия - это озорная, светлая песня. Особенно если она такая, как вот прям про меня.

Стихи. Всё, что связано со стихами, для меня - предмет особого отношения, в том числе и мои собственные чувства. Порой меня охватывает душное, щемящее, неотвязное желание побеспокоить своими стихами кого-то из старшего поколения русских литераторов. Кого-то из тех, кто пережил смену эпох, кто был причастен к судьбам, которые навсегда останутся в нашей памяти - как поэтической, так и человеческой. Их самих не так уж и много осталось, литераторов этих, поэтому мне нужно торопиться. Но, с другой стороны, как, как это сделать? Для меня это всё равно что дотронуться до апостола.

Ищу ли я признания? - не исключаю. Но мне гораздо интереснее узнать, как они отреагировали бы на то, что мой талант смог взойти где-то вне России, и, если его кто-то и воспитывал, то в основном неявно: с Буниным, например, мы встречались только на тёмных аллеях моей души.

Пусть бы действительно меня почитал кто-либо, перед кем я ощущаю мистический трепет. Мне важна принадлежность к миру, от которого я оторвана, и до которого могу дотянуться пока только своими стихотворными строчками. Насколько пророческими они могут быть? "Поэт в России - больше, чем поэт". А если не в России?

Вчера я зашла на интернет-страницу одной особы, которая для меня как мостик в тот, другой мир. Рука, тянувшаяся написать ей, сразу же отдёрнулась вслед за тем, как я прошлась взглядом по её записям. Власть, диссиденты, споры по поводу наследия её отца. Она до сих пор живёт этим, у неё это, по всей видимости, болит. У неё - болит, а меня - мгновенно отвращает. Я этим не то, что не живу, но как-то даже не особо интересуюсь. Моя жизнь - огромная, непостигаемая, а то и пугающая, - как Марианская впадина, - не оставляет мне ни малейшего шанса удостоить своим вниманием политику. Я слишком поглощена собой. И, скорее всего, это к лучшему.

P. S. Вчера меня пробило прогуляться по ру_мемори, давно там не была. Сколько имён и ников, на которые уже никто не отзовётся. Сплошь журналисты, поэты, писатели. Я листала ленту, обещая себе, что ознакомлюсь с творчеством каждого, кто мне неизвестен. А потом, долистав до 2012 года, остановилась, потому что в моём мозгу вспыхнуло воспоминание. 2006 год, я впервые слушаю "Театр Яда", потому что он в Current music у моей френдессы на готических дневниках. На тот момент для меня это - любопытное шизо, вызывающее улыбку робкой симпатии. Но на тот момент я предпочитаю что-то более посредственное, поэтому новая находка быстро забывается. И вот теперь я только узнаю, что фронтмен, Ян Никитин покинул наш мир. Значит, судьбе было угодно, чтобы печальное известие дошло до меня в год, сумма цифр которого равняется сумме цифр года смерти.

А теперь - самые пиздатые стихи необычайного поэта.

Зачем ты это делаешь?

Именно так прозвучал один из первых откликов на мой дневник. И я ответила со всей искренностью, на которую только способна: "Просится наружу".

Моя приятельница, которая тоже не так давно начала вести блог, в своей первой записи упомянула принцип, которым руководствуюсь и я: "Можешь не писать - не пиши". Ну вот оказалось, что мы обе не можем не писать, хотя и с существенным отличием: её блог более интерактивный за счёт подписки и комментариев, а для меня оно сейчас излишне, ведь я в своё время от души наигралась в это на тех блог-площадках, которые были на гребне популярности прежде.

Тогда я писала, чтобы научиться писать. А нужно мне это было затем, чтобы стать субъектом поклонения, вроде тех икон дневникового жанра, на которых я ориентировалась. Оглядываясь назад, могу признаться, что сейчас некоторые из них уже вряд ли вызвали бы во мне желание с ними соперничать. Я даже с нынешней своей приятельницей не соперничаю от слова совсем: в первую очередь, потому, что мне не важно заявлять о себе своими записями как о тематике. Я даже как диванный психолог себя здесь не позиционирую. Да и вообще, если бы мне кто-то месяц назад сказал, что я вернусь к ведению блога - я бы сильно удивилась. Хотя вот теперь настал черёд удивляться моей маме, так как она каждый раз неподдельным огорчением встречала мой неизменный отказ в ответ на просьбы снова начать писать. Возможно, избранные записи я буду читать ей вслух, а в музыке у неё всё равно другие вкусы.

И, в заключение, пара слов моему старшему товарищу, который сегодня обратился ко мне с комментарием примерно такого толка, что, дескать, охотно бы проголосовал, если бы эта возможность была предусмотрена. Ты, мой старший товарищ, уже и сам видишь, что сейчас мне нужно пространство для безоценочного творчества. Однако именно благодаря тебе оно, это пространство, стало возможным. В немалой степени именно под твоим влиянием я созрела настолько, чтобы решиться показать себя уязвимой, не всегда сексуальной, а иногда, вдобавок, ещё и отвратительно занудной. Я знаю, что ты готов увидеть меня всякой. И я этого не боюсь.