Не плачь, не майся. Не зови вослед
Тех миражей, придуманных тобою.
Жизнь продолжается... Купи билет
И - уезжай... За той, шальной весною.

Там было - помнишь? - сердцу так тепло,
Там верилось еще, легко страдалось...
Была жива надежда. Все - ушло...
Лишь память, в глубине души, еще осталась.

Так возвращайся... Сядь в пустой вагон
И без оглядки - прочь... Не плачь, не майся!
Там, где остался наш счастливый сон
Тебя я встречу... Ты не сомневайся.

Эти черные птицы свернувшейся боли...

Эти черные птицы свернувшейся боли
Засыпают к утру у тебя на груди.
Посмотри мне в глаза. Мы поедем на море
И увидим восход небывалой зари.
Мы поедем на море, вдыхать этот ветер
Остывающий солью на наших губах.
Посмотри мне в глаза. Мы конечно успеем.
Лишь не верь этим птицам, берущим размах
Тонких крыльев в пространстве любви и печали,
На твоей обескровленной тихой груди.
Мы поедем на море, как мы обещали.
Мы поедем. Ты просто поверь. И прости.

В твоих ногах так тихо, так тепло,
Так мирно, так спокойно, так надежно,
Так хорошо-бесцельно, так легко,
Что жить без этого становится мне сложно.
К твоим ногам я приношу опять
Свои желанья, цели, силы, смыслы,
Как сладостно дарить, а не терять,
Как сладко уходить от власти мыслей

Ловлю Ваш взор... и солнце вновь садится.
Серьёзный взгляд проходит сквозь меня.
Мне удалось сегодня провиниться…
И жду Ваш приговор я на закате дня.

Как сладостны минуты ожиданья.
Прекрасная рука возьмёт сегодня плеть.
Сегодня совпадут наши желанья,
Останется лишь только эту боль терпеть.

Терпеть? Нет! Что Вы – это наслажденье –
Всем телом чувствовать удары по спине.
Ещё удар! Сильней! И словно наважденье….
Опять ласкает кожа кожу мне…

Знай, у каждого разное «больно»,
Знай, у каждого разное «страшно».
Не суди со своей колокольни
Неизвестно сколько этажной...

Не очерчивай взглядом границы,
Не придумывай мозгом пределы.
Что тебе в страшном сне не приснится,
Для кого-то – обычное дело...

Знай, у каждого разное «надо»,
Знай, у каждого разное «сложно».
Впрочем, и представление ада
Обобщить и сравнить невозможно...

Знай, что правда бывает другая,
А не та, что приносят на блюде.
Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,
Это – самые сильные люди...

И что с того, что ненавижу?
Куда мне это чувство деть?
Но, вряд ли, кто-то станет ближе
Теперь и впредь.

И что с того, что не отвечу
На твой очередной звонок?
Ты можешь сделать шаг навстречу,
Но видит бог

Я отойду на два, на десять,
Я огражу себя стеной!
Так вышло: не уравновесить
Тебя со мной!

И что с того, что не иначе?
Ну, право же, не лезть в петлю!
Я ненавижу. Но не значит,
Что не люблю.

Ей было очень важно, как она выглядит в этот момент. Она спрашивала: «Я красивая? Я сексуальная?» Что можно было в такой ситуации ответить? «На самом деле ты страшная, но мне так хочется потрахаться, что мне пофиг»?

Всё, что вы делаете в постели, — прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим. Если есть эта гармония – то вы и только вы правы, а все осуждающие вас – извращенцы.

Салли зашла к тебе мило побеседовать, а потом случайно задержалась... и драила полы у тебя всю ночь, судя по состоянию ее коленей.

По-моему наоборот: трахаться не так сексуально, как танцевать медленный танец. Поцелуй в шейку лучше вагинального туда-сюда-обратно. Рука в волосах прекраснее плевка спермы в резинку от «Durex».

Твоё обнажённое тело должно принадлежать тому, кто полюбит твою обнажённую душу.

В идеальных отношениях чистая любовь и грязный секс дополняют, а не исключают друг друга.

— А вот этот вопрос — «Зачем?»
— В смысле?
— Ну, когда я ей говорю: «Поехали ко мне», — а она мне: «Зачем?»
— Ага. И что?
— Вот объясни мне, что я ей должен отвечать? Ведь у меня дома не боулинг, не кинотеатр. Что я должен сказать? «Поехали ко мне, один или два раза займемся любовью, мне точно будет хорошо, тебе — может быть, а дальше ты, конечно, можешь остаться, но лучше, чтобы ты уехала». Ведь если я так скажу — она же точно не поедет, хотя прекрасно понимает, что мы именно для этого и едем. И я говорю: «Поехали ко мне, у меня дома прекрасная коллекция лютневой музыки XVI века». И вот этот ответ её полностью устраивает.

Человек рисует лица,
Птиц и небо из дождя,
Человеку вновь не спится
У открытого окна.
Человек читает книги,
Пишет глупые стихи,
Любит алую клубнику
И шуршание ольхи,
Любит женщину земную,
Жадно пишет на холстах
Злую, злую, колдовскую
Красоту в ее чертах.
Человек пьет горький кофе,
Курит нервно, невпопад,
Собирает в руки осень,
Ловит взглядом звездопад.
Человека просто ранить
Равнодушием в словах,
Пеленой ненужной брани
И усмешкой на губах.
Человек стоит у края,
А в груди его — рассвет.
Шаг от боли, шаг до рая.
Человека больше нет.

"Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.-
Вот и нету человека."

Извините, "музыкой навеяло"

На жизненной тропе тернистой
Ты - мой бессменный проводник.
Преображает взор лучистый
Ничтожных помыслов тайник.

Помарку делал за помаркой,
Воюя с белизной листа…
Утешь, укрой в объятьях жарких!
Но льдом ответствуют уста.

"Герой, готовься к наказанью.
До нитки все с себя долой».
В плену твоих предначертаний
Я никну тяжкой головой.

Терпеть и каяться придется
Простершись возле ног у той,
Чья плеть орлицею взовьется
Над жертвенною наготой.

Потом – дружить, потом - смеяться.
Но знаем оба, без обид –
Чуть что не так – возобновятся
И гнев, и плач, и боль, и стыд.