Как-то очень давно
Кто-то мудрый сказал
Мир нарочно устроен таким
Он не так уж и плох
Но похож на вокзал
Где мы вечно то ждем то спешим
А когда вдруг заметим
Что поезд уже ушел
И потерянных дней не вернуть
Мы без лишних хлопот
Занимаем вагон чужой
И в чужой отправляемся путь

Но я знаю немало и трезвых умов
Что умеют по жизни пройти
От родильных домов
До могильных холмов
Ни одной остановки в пути
Им не нужно искать объяснений своей судьбе
Или думать о ком и о чем
Они смотрят на мир из окна своего купе
Подкрепляясь казенным чайком

Я немало успел
Но пугает меня одно
Вдруг и я обленившись в пути
Мимо жизни проеду
Смотря на нее в окно
И уже не успею сойти

(с) Маргулис Евгений

Вас много умных, я одна пред вами.
Мне стоит только повести очами.
Как тотчас рухнет город ваш земной.
Толпа рабов последует за мной.

Все ваши цели станут вам чужими.
Вы быть готовы слугами моими.
Мои страданья полнят вашу грудь.
Вы без меня не смеете вздохнуть.

Я вам готовлю страшные законы.
Кто моего вкушают сладость лона.
Те не коснутся губ моих и впредь.
Обречены лишь верить и терпеть.

Чтоб небеса кровавые алели.
А смерть была пронзительней свирели.
Тем, кто вершины ужаса достиг.
Из бездны отзовётся слабый крик.


Штефан Георге

Кармен

Кармен тоща - глаза Сивиллы
Загар цыганский окаймил;
Ее коса - черней могилы,
Ей кожу - сатана дубил.

"Она страшнее василиска!" -
Лепечет глупое бабье,
Однако сам архиепископ
Поклоны бьет у ног ее.

Поймает на бегу любого
Волос закрученный аркан,
Что, расплетясь в тени алькова,
Плащом окутывает стан.

На бледности ее янтарной, -
Как жгучий перец, как рубец, -
Победоносный и коварный
Рот - цвета сгубленных сердец.

Померься с бесом черномазым,
Красавица, - кто победит?
Чуть повела горящим глазом,
Взалкал и тот, что страстью сыт!

Ведь в горечи ее сокрыта
Крупинка соли тех морей,
Из коих вышла Афродита
В жестокой наготе своей...


Теофиль Готье

Самобичевание

Я поражу тебя без злобы,
Как Моисей твердыню скал,
Чтоб ты могла рыдать и чтобы
Опять страданий ток сверкал,

Чтоб он поил пески Сахары
Соленой влагой горьких слез,
Чтоб все мечты, желанья, чары
Их бурный ток с собой унес

В простор безбрежный океана;
Чтоб скорбь на сердце улеглась,
Чтоб в нем, как грохот барабана,
Твоя печаль отозвалась.

Я был фальшивою струной,
С небес симфонией неслитной;
Насмешкой злобы ненасытной
Истерзан дух погибший мой.

Она с моим слилася стоном,
Вмешалась в кровь, как черный яд;
Во мне, как в зеркале бездонном
Мегеры отразился взгляд!

Я - нож, проливший кровь, и рана,
Удар в лицо и боль щеки,
Орудье пытки, тел куски;
Я - жертвы стон и смех тирана!

Отвергнут всеми навсегда,
Я стал души своей вампиром,
Всегда смеясь над целым миром,
Не улыбаясь никогда!


Шарль Бодлер

Ты опоздал на десять лет -
Какая малость!
И пеплом взорванных ракет -
В глазах усталость.
И тянутся в разлуке дни,
И тают ночи.
Нам светят разные огни -
Читай меж строчек.
Назавтра после никогда
Случится встреча.
И не вместить нам все года
В один лишь вечер,
И опыт пройденных дорог -
Молчи, я знаю...
Мы главный жизненный урок
Не выбираем.
Но тянется к тебе душа
Сквозь расстоянье.
Целуй в глаза и не спеша
Лови дыханье.
Моей неправильной любви
К тебе - ожоги.
Глазами душу мне не рви,
Ведь мы - не боги.
Струится утро за порог,
Рассвет безлюден.
Прошиты судьбы. Чуден рок -
Как знать, что будет?

Черная шаль

Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;
Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.
Однажды я созвал веселых гостей;
Ко мне постучался презренный еврей;
«С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка твоя».
Я дал ему злата и проклял его
И верного позвал раба моего.
Мы вышли; я мчался на быстром коне;
И кроткая жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог...
В покой отдаленный вхожу я один...
Неверную деву лобзал армянин.
Не взвидел я света; булат загремел...
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья... текущую кровь...
Погибла гречанка, погибла любовь!
С главы ее мертвой сняв черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тела.
С тех пор не целую прелестных очей,
С тех пор я не знаю веселых ночей.
Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.


А.С.Пушкин

Привет, папуль! Я знаю – далеко...
Привет, папуль! Я знаю – далеко,
И до тебя теперь не дозвониться...
Но всё равно беру я телефон
И номер «папа – дом» мне даже снится...

Привет! Ты как? Жду фразу – «Я живой»
Ты для меня всегда живой, ты слышишь?!
И навсегда останешься со мной!
Я даже слышу в трубке как ты дышишь...

Привет, папуль! У нас во всю весна!
Цветёт сирень и ландыши с пионом...
Но в трубке телефонной тишина...
И я не слышу голос твой знакомый.

Нет, нет, я не реву. Соринка в глаз
Попала. Вот и слёзы накатили.
Как жаль, что редко виделись. Сейчас
Я понимаю фразу: «Что? Забыли?»

Я не смогу забыть тебя, поверь!
Ты с мамой навсегда со мною рядом!
Жаль, мы не можем избежать потерь
И рядом быть тогда, когда нам надо...

9 строф

Сядет, бледен и бородат,
И рукава в слезах.
Детка, детка, я не солдат,
Я не держусь в пазах.

Сядет, стащит бронежилет,
Чтобы дышать могла.
Детка, детка, я не жилец,
Тут хрипота и мгла,

Голоса через слой помех,
Красных бегущих строк.
У тебя такой южный смех,
Солнечный говорок.
Ну куда мне до них до всех –
Я никакой игрок.

Сядет, пальцы сомкнет в щепоть,
Будто бы пригрозит,
Поздно, детка, он мой Господь,
Я его реквизит, -

Разбудил и отправил в бой,
Сонную, натощак.
Только б кто-нибудь был с тобой
В день, когда сообщат.

Он шел первым, а я второй,
Но чуть наискосок.
Ну какой из меня герой.
Я дурака кусок.

Он теперь на меня сердит.
Мне надо будет в ад.
Но зачем-то со мной сидит,
Бледен и бородат.

Держит шею, рубаху рвет
Тоненько на бинты.
Очень сильно болит живот.
Очень любимый ты.

Да, по родинкам и бинтам
Встретят нас всех в аду.
Детка, как хорошо, что там
Я тебя не найду.


Вера Полозкова

Моя девочка, в этом черничном небе не стало звёзд.
кто-то съел их огромной ложкой, и мне не спится.
я увёз бы тебя на мопеде считать стрекоз,
есть пирог с абрикосами кислыми и корицей.
здесь подсолнухи ярко-рыжие, словно Ван Гог писал,
и крапива такая жгучая вдоль забора.
я рубашку тебе по ночам из неё вязал
для защиты от каждого ледяного взора,
от потерь бесконечных, предательства и простуд.
я хочу затеряться с тобой ото всех в колдовской глуши
и смотреть, как цветёт малахитовый старый пруд,
как у берега спорят пушистые камыши.

я браслет из кувшинок надену тебе на запястье
и в туман превращу над полями холодный воздух.

лето, как обретённая вера в земное счастье,
как призыв бескорыстно любить золотые звёзды.

быть счастливым, поверь, никогда, никогда не поздно.
Анна Сеничева

Дженни, мир не настолько плох, если ты веришь в чудо.
В храме незримый еловый Бог смотрит сквозь трещины сруба, греет купель и лампадой горит у потускневшей иконы.
Ты никогда не поймёшь алгоритм, не нарушая законы.
Дженни, скорей, пока выдержат лёд сваи речных берегов. Кто проповедует свет и полёт, тот не оставляет следов, тот обгоняет настырную тень - к Солнцу наискосок, - знает, как майская пахнет сирень, как нежен берёзовый сок.
Дженни, хватай за уздечку лучи, линзой стеклянной дразня, можно и радугу приручить словно цветного коня.
Мир не имеет реальных границ, только ты пристально веруй.
В жизни встречаются тысячи лиц, жаль, из них множество - серых.

Ржавый скрипучий велосипед, пыль на потёртом седле.
Чудо случается только в ответ, если ты смел и нелеп. Выброси паспорт, сорви эдельвейс в Альпах за час до весны, - каждое утро как чартерный рейс в пункт, где сбываются сны. Сны, тобой взятые напрокат с самых красивых витрин.

Дженни, пожалуйста, только назад...
только назад не смотри!

Анна Сеничева

Мужчины, как дети, к ним нужен подход


Скажу по секрету, хоть я не болтушка
(всё в книге прочла. Книга вам - не игрушка!
Наткнулась случайно на тот перевод):
"Мужчины, как дети, к ним нужен подход!"

Хотите, чтоб стал он послушным и кротким,
всё в дом приносил, пил компот, а не водку,
звал тёщу "мамулей", вас "кисой", любя?
Тогда, дорогуши, начните с себя!

Негоже в халатах мелькать перед ними -
снимите их живо. Ходите в бикини!
Мужчина с рожденья приучен к эстетству -
он к женской груди падок с самого детства.

Когда муж голодный - кормить непременно !
На сытый желудок решайте проблемы.

Хотите брильянтик? Нехилый размер?
Купите ему... ноутбук, например.

Вам шубку из норки? Запомните, тёти,
любите свекровь и держите в почёте.
Мужьям потакайте, дарите подарки.
И будет вам счастье, и жизнь станет яркой.

Хотя все мужчины на вид и бесстрастны,
написано чётко - дрессуре подвластны!
Вот мама моя благодарна тем строчкам.
Учтите и вы, да поведайте дочкам!

Надеюсь, вы поняли всё адекватно?
Быть слабой не плохо, а оооооочень приятно.
Сам Дарвин об этом писал с давних пор.
Но дядькам об этом молчок. Уговор?

Людмила Шум

Моя серая, грустная кошка
Вечерами сидит у окошка
Она смотрит во мрак за стеклом
И мечтает о мире ином.

А на улице быстрые птички,
Пролетая, волнуют реснички.
Кошке хочется тоже взлететь
И возможно кого-нибудь съесть...

А когда наступает ночь,
Ей становится вовсе не в мочь -
За окном завывают коты,
Они просятся в кошкины сны.

Кошка смотрит во тьму за окном
И мечтает о мире другом,
Как пойдет погулять под Луной
И увидит свет не Земной.

Но наступит новый денек:
Корм на блюдце, чистый песок -
Испугает открытая дверь,
Кошке страшно выйти во двор.

День за днем пролетают года,
Остаются мечты за окошком,
Не пойдет погулять никогда
Моя грустно-пугливая кошка.

© Copyright