- Дневники пользователей
- Записи дневника
Пользователей онлайн: 301
Не зарегистрированы?
РегистрацияКак-то я читала в одном из дневников размышления девушки о том, как было бы славно воспитать щеночка «под себя»: насколько можно подчинить себе его тело, приучив, что оно принадлежит только Госпоже. Ещё долго после этой записи я возвращалась к похожей фантазии и думала: «Почему бы не попробовать?»
Спойлер: я знаю, что такой вариант не подходит для меня — удовольствия от долгого воспитания «кого-то под себя» я не получаю. Я люблю готовых и понятливых, которые уже имеют базовые представления о том, что такое этикет. К тому же подчинить тело мне мало — я хочу ещё и разум, и чувства.
Но вот по удивительному стечению обстоятельств за неделю мне выпала удача пообщаться с несколькими юношами. И все разговоры сводились к одному — ощущению себя в роли цирковой зверюшки, которую так и норовят рассмотреть, тыкнуть и приманить. Причём это было всегда, но раньше компенсировалось фантазией: интересной, красноречивой, вульгарной и до ужаса соблазнительной. А сейчас в этих фантазиях нет ничего, кроме отвратительно-пренебрежительной пошлости, которая к тому же сопровождается бессмысленным словесным потоком с кучей орфографических и пунктуационных ошибок.
Иногда я завидую циничным людям. Тем, кто умеет рассматривать всё — отношения, любовь, заботу — исключительно с точки зрения выгоды. Кому легко сказать «мне это невыгодно» — и уйти. Без терзаний, без ночей, в которые хочется выцарапать себе сердце, потому что кто-то не ответил так, как ты ждала. Жизнь таких людей со стороны кажется проще. Чётче. Логичнее.
Мне недавно сказали: «Ты человек, который живёт чувствами». И это правда. Это не просто какая-то врождённая сентиментальность — это результат четырёх лет внутренней работы, терапии, отказа от цинизма, попыток не убегать от боли, а сидеть рядом с ней и смотреть ей в лицо. Мне важно чувствовать. Но иногда — просто невыносимо.
И в такие дни я мечтаю быть вампиром из «Дневников вампира» — дёрнуть рубильник и отключить всё. Не слышать свою тревогу, не переживать за тех, кому, по-хорошему, давно всё равно. Не страдать от чужой пассивной агрессии. Просто не чувствовать.
Хочу ли я отдать хорошие чувства в обмен на спокойствие? В плохие дни — да. В хорошие — я вспоминаю, что именно мои чувства делают меня живой. Именно они позволяют мне писать. Сопереживать. Любить. Быть настоящей. Быть собой.
Но иногда так хочется быть циником. Хоть на пару дней. Просто отдохнуть от себя.
Иногда мне пишут женатики. Или те, кто живёт с девушкой, с которой всё сложно. И я каждый раз сижу и думаю — а вы точно туда пишете?
Потому что это всегда какая-то странная история. Если ты живёшь с человеком, делишь с ней быт, кровать и полочку в ванной, если у вас отношения, пусть даже трещащие по швам, то почему ты не приходишь и не говоришь:«Милая, вот стоит у меня только на такое — давай попробуем».
Может, я плохо разбираюсь в отношениях. Может, я романтизирую. Но мне правда казалось, что секс, похоть, желание — это не какая-то вторая лига. Не отдельный подвал, куда скидывают всё «не для неё». Это такая же часть близости, как разговоры на кухне. Как смех. Как уязвимость. Как доверие.
Я не беру сейчас в расчёт отношения, которые изначально полигамные или открытые, где всё это проговорено. Это совсем другой разговор. Но мне каждый раз чуть-чуть смешно, когда потенциальный саб сперва клянётся в преданности, а потом так же благочестиво объясняет, почему 14-я страница паспорта не в счёт. Как будто у него два паспорта. Как будто его низ — мой, а верх — её. Как будто похоть можно поделить на комнаты. И ключи оставить под ковриком.
Вы не подумайте.
Я не в белом пальто.
Бывало, что и вела диалоги. И сессии. И даже переходила ту самую тонкую грань между «ты — мазохист, я — садист» и «давай останемся поговорить». Допускала близость. Привязанность. Чувства.
Но вот здесь и сейчас, перебрав свои взгляды и убеждения, прошуршав веничком по допустимому для себя, я понимаю — я не хочу уметь в это.
Я хочу уметь только в честность.В сложную. В уязвимую. В ту, где запятые не на месте, но глаза — смотрят в лицо. В ту, где ты приходишь домой и говоришь:«Ты мне важна. И я хочу быть с тобой. Но есть что-то, что я хочу иначе. Давай искать — как».
Потому что если вы не можете поговорить об этом вдвоём — с какой стати ты решил, что сможешь говорить со мной?
Тревожная привязанность и доминантность: возможно?
Иногда кажется, что мир делит людей на слишком плоские категории. Если ты Доминант — ты железобетон, холоден, независим, всегда знаешь, чего хочешь, и от других тебе, по сути, ничего не нужно. А если у тебя тревожный тип привязанности — ты как будто автоматически записан в ведомых: нуждающийся, цепляющийся, нестабильный.
Но реальность сложнее. И глубже.
Я — Доминант. По природе, по телу, по способу заботиться и брать на себя ответственность. Я люблю вести, направлять, держать за руку и смотреть в глаза с уверенностью. Но у меня тревожный тип привязанности. Мне важно чувствовать включённость партнёра, видеть его внимание, слышать слова. Я чувствую боль, когда пропадают без объяснений. Я чувствую тревогу, когда не знаю, интересны ли я по-настоящему или просто "пригодилась".
И это не слабость. Это настройка. Это способ, которым моя психика ищет безопасность и контакт.
Мне важно, чтобы мне писали сами, чтобы инициировали разговор — не обязательно каждый раз глобальный, просто тёплый, живой. Чтобы спрашивали, как прошёл мой день. А если я отвечаю "не хочу рассказывать", — говорили: "Вы можете не рассказывать, но я хочу знать, что с Вами происходит. Вы можете мне доверять".
В этом нет противоречия. Это не делает меня менее доминантной. Это делает меня живой. Настоящей. Это делает мои отношения не ролевой игрой, а настоящим соединением двух людей, каждый из которых приносит своё: силу и страхи, власть и уязвимость, заботу и потребность в ней.
И если вы чувствуете похоже — вы не одни.
Ко мне приходит потенциальный саб.
Слушает, говорит, задаёт вопросы, отвечает на мои. Вежливый, включённый, с этой дрочерской любовью к этикету и красивыми формулировками. Просит шанс.
Я говорю: на, держи. Только не проеби. Шанс будет один.
И он вроде не проёбывает. Он продолжает быть внимательным, включённым, интересным. Шутит. Уверяет. Обещает. Раз, два, три — и я начинаю верить. Начинаю ловить себя на мысли, что, может, наивная идея серьёзной привязанности, в которой всё сложится как надо — не такая уж и наивная.
Я засыпаю с мыслями о нём. И в какой-то момент понимаю — я пропала. Я, блядь, безхребетно пропала.
Я ещё не знаю, чем всё закончится, но уже чувствую: мне будет больно.
И каждый раз, когда я оказываюсь в этой точке, я думаю: мазохизма во мне ничуть не меньше, чем садизма.
Только боль, в которую я вхожу, не физическая. Она — эмоциональная. Она — из разряда «всё вроде было, а потом нет». Из серии «человек исчезает без слов, как будто ты глюк, как будто ни тебя, ни ваших разговоров, ни твоей уязвимости — вообще не было».
Боли ещё нет, но я уже чувствую её запах. Она заходит первой, как черновой ветер. А я говорю себе:«Нет. Я не превращусь в заложницу тревожного типа привязанности. Я сильнее, честнее и громче».
А потом — проваливаюсь. Пишу вот эти тексты, потому что дышать становится тяжело. Потому что в очередной раз я не понимаю самого главного: почему людям легче исчезнуть, чем сказать правду.
Мы же друг другу никто, верно?
Так в чём, блядь, сложность — написать:«Извините, мне не подходит. Я передумал. Мне стало некомфортно. Я нашёл другой вариант.»
В чём сложность — быть честным, если ты заявляешь себя взрослым, сознающим, желающим общения на глубине?
Нет, правда.
Если хватает смелости на «дайте мне шанс», то неужели не хватает смелости на «я ухожу»?
Комментарии:
Добавить комментарий