Две женщины сидели за столом,И возле каждой по свече горело.
Они молчали долго, но потомОдна заговорила так несмело:- Ты знаешь: я его жена…Он — муж мой и отец детей…Из его жизни ты уйти должна.
И будет лучше, если по-скорей!- Да, я — любовница его,-Другая ей с волнением отвечала!-Не упущу я счастья своего!Быть одинокой — очень я устала!- А как же я? А дети? А наш дом?Ты прояви, прошу тебя, участие!- Он разлюбил тебя, да и потом,Лишь я ему дарю любовь и счастье!- Он не уйдёт! Его я не отдам!- Я у тебя его не забираю.Того что есть — вполне хватает нам,На большее, поверь, не посягаю.- Но это подло! Как же ты могла?Что он женат, я думаю, ты знала?Я свой очаг любила, берегла…А ты же — мужа и отца украла!- И я хочу счастливой быть, как ты,Любимой быть, любить, детей рожать!-Рожать? Скажи, что это лишь мечты…-Нет, не мечты: я скоро буду … мать.Надолго воцарилась тишина,Горели свечи, капал воск слезой.И каждая была напряжена,Не понимая правду, боль другой.- И что же будет? Как нам дальше жить?- Пусть время всё расставит по местам.С кем быть — ему, не нам решать,И этот выбор мы должны принять.Две женщины сидели за столом.Не мне судить, винить или прощать.Могу сказать лишь только об одном:По-женски каждую могу понять!

Случайно ничего не происходит...
Есть тайный смысл законов бытия.
Написано: кто ищет, тот находит,
И кто стучит, тому и отворят.
Случайно ничего не происходит...
Вся жизнь — большая книга перемен.
Кто ищет, свою жизнь в трудах проводит
И ничего не требует взамен.
Случайности у жизни не бывает...
В судьбу свою ты верь или не верь,
Но, коль на стук тебе не открывают,
То громко ли стучишь и в ту ли дверь?
Случайно ничего не происходит...
Случайно повстречались, разошлись?
И если что теряем и находим,
То из таких случайностей вся жизнь...

Молодость и зрелость сели на скамейку…
Молодость сказала: «Ты как я сумей-ка…»
Зрелость отвечала: «Красота не вечна,
Научись делиться красотой сердечной…»
Молодость, с насмешкой: «Что в тебе такого?
Дом, семья, работа… Скучные оковы…»
Зрелость улыбалась, будто младшей дочке:
«Без оков семейных люди – одиночки…»
Молодость твердила: «Всё во мне прекрасно,
Молода, свободна, и красива, ясно?»
Зрелость отвечала: «Я тебя мудрее,
И с тобой, малышка, спорить не посмею…
Повзрослей, узнаешь, счастье не в свободе,
Не в ночных гуляньях, не в Парижской моде…»
Молодость смеялась: «Глупости всё это,
Раз не в этом счастье, значит счастья нету»
Зрелость отвечала: «Нет, оно бывает,
Если жить с любимым небо позволяет,
Если смех детишек слышится из дома…
Ты ещё со счастьем, крошка, незнакома…»
Молодость спросила: «Если правда это,
Что ж ночами плачешь и о чём секреты?»
«Я ночами плачу…», - зрелость говорила:
«Потому что раньше это не ценила…»

Ты проснулась в его постели, а в душе пустота...
Он не тот, кого ты хотела. Да и ты для него-не та...
Ты сидишь и смотришь на спящего, он тебе далеко не враг.
Только нет того-настоящего... Даже спит он совсем не так...
Вот сейчас он проснётся некстати, да и скажет совсем не то...
И пока он ещё в кровати, ты уже надеваешь пальто...
А потом, с виноватым видом, ты промолвишь ему:"Прости,
Ты ничем меня не обидел... Просто мне захотелось уйти..."
Он, наверно, вздохнёт с облегчением. И поймёт всё без лишних слов...
Так случается ,к сожалению, когда встретится НЕ ЛЮБОВЬ!!!

Любимые уходят не из дома,
Любимые уходят из души...
Проклятый телефон со зла изломан,
Ломаются в руках карандаши...
Кому звонить? Кому писать? Все тщетно.
В пустой квартире эхом бродит звук...
В углы, как в паутину, незаметно
Вползает одиночество - ПАУК...
Ты вдруг поймёшь отчаянно и странно,
Что ты один! Один среди теней.
И что в воспоминаниях вчерашних
Блуждать придется очень много дней...
До новой встречи будет путь не ближний…
Откинь скорее прошлое своё...
Бывает, не хватает целой жизни
Понять душой, что вот оно - твоё!
Услышьте ВСЕ, кому печаль знакома!
ЛЮБИМЫХ НЕ ТЕРЯЙТЕ НИКОГДА!
Любимые уходят не из дома,
Они из нас уходят НАВСЕГДА...

***
Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну –
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное –
в море брошусь,
густое,
зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем
велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама
готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла
не накопишь
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою –
такой уверенной –
трудно
очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье –
я прошу,
робея, –
помоги мне
в себя поверить,
стань
слабее.
1962, Роберт Рождественский

А я хотела бы с тобой состариться!
Стать некрасивой и совсем седой...
После троих детей слегка поправиться,
Кормить тебя домашнею едой.

Купить ковер, что так тебе не нравится,
Для ссор он станет главной из причин.
Но знаешь, я хочу с тобой состариться!
И не бояться на лице морщин.

Хочу вязать тебе жилетки теплые,
Которые не станешь ты носить.
И посадить подсолнухи под окнами,
Они тебя, конечно, будут злить.

Но я отчаянно хочу с тобой состариться!
В дрожащих пальцах приносить Фенигидин!
И с сединой быть для тебя красавицей!
И все твердить: ты нужен мне один!

Сейчас вот только-только чай заварится,
Я позову тебя, чтоб разделить обед.
И сообщу, что я хочу с тобой состариться,
Но не сейчас, а через тридцать-сорок лет...
©

(С)

До встречи с тобою я всё однозначно решила…
Связала судьбу из извилистых нитей обид…
Теперь понимаю, что, видимо, я поспешила,
Ведь сердце моё, словно с Богом, с тобой говорит…

Ты душу мою осторожно достал из чулана,
В который мой разум когда-то её поселил…
Сначала реальность казалась нелепым обманом,
Потом оказалось, ты также… и жил... и не жил…

Друг друга спасая от ровного существованья,
Мы вместе считали шаги до волшебных небес…
Свидания снова сменялись тоской расставанья,
Но вкус безысходности вдруг безоглядно исчез…

Прости, мой хороший, что многого в жизни не зная,
Уже не хочу узнавать… Мне достаточно жить,
Любовь и тепло, и заботу тебе отдавая…
Мы оба успели так много в судьбе пережить…

И пусть за спиной говорят: «Их любовь невозможна…»,
Но это счастливые люди не могут сказать…
Нам так повезло, мы с тобой влюблены безнадёжно…
И это взаимно… О чём ещё можно мечтать???

Я болею....года два...
У меня чего-то...
Снег сошёл,и вновь трава...
Жить пока охота...

Выползаю из дверей,
Сяду на крылечке...
Улетел бы я в Эль-рей,
Да верхом на печке...

Через море-океан,
Через всё границы
И сквозь радостный обман,
Пел бы себе птицей

На земле приятно мне
Жить куда милее,
Покатался б на коне,
Но,ещё болею....

Письма римскому другу.

Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
Чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела -
Дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
Ни объятья невозможны, ни измена!

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
Лишь согласное гуденье насекомых.

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
Был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро - лихорадка. По торговым
Он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним - легионер под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! А умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
Но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко и от вьюги,
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говорят, что все наместники - ворюги,
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
Я согласен, но давай-ка без торговли:
Брать сестерций с покрывающего тела -
Все равно что дранку требовать у кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я - не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
Он и будет протекать на покрывало.

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Теперь вожусь с большим .
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
И скажу, как называются созвездья.

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
Долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья, -
Там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
В дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
Чтоб за ту же и оплакивали цену.

Зелень лавра, доходящая до дрожи,
Дверь распахнутая, низкое оконце,
Стол покинутый, оставленное ложе,
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

Стихи Иосифа Бродского