ЯПОНЦЫ ГОВОРЯТ - ЕСЛИ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ НЕ СЛУЧАЛОСЬ

НИКАКОГО КРИЗИСА, КОТОРЫЙ ТРУДНО ПЕРЕЖИТЬ- ТЕБЕ

СЛЕДУЕТ КУПИТЬ ЭТИ ПЕРЕЖИВАНИЯ ЗА БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ.

ЭТОТ ЗАГАДОЧНЫЙ НАРОД, ЗНАЕТ, ЧТО МУДРОСТЬ- НЕ ПРИ-

ХОДИТ К ЧЕЛОВЕКУ ПРИ РОЖДЕНИИ, ИЛИ С ВОЗРАСТОМ.

МУДРОСТЬ- ЭТО НАЖИТЫЙ В СЛОЖНЫХ СИТУАЦИЯХ ОПЫТ, И С НИМ ПРИХОДИТ ПОНИМАНИЕ ЖИЗНИ.

И ЕЩЁ ОНИ ГОВОРЯТ = МУДРЕЦ ТОТ, КТО СМОТРИТ НА

МИР СПОКОЙНО, ЧТОБЫ НЕ СЛУЧИЛОСЬ.=

ЛЮБОВЬ, КАК И МУДРОСТЬ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ К КАЖДОМУ

И СРАЗУ. НАВЕРНОЕ ЕЁ НУЖНО ЗАСЛУЖИТЬ.

И ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ, А ЛИШЬ ПРИНИМАЛ ЧЬЮ-ТО ЛЮБОВЬ, ОН СЕБЯ ОБЕЗДОЛИЛ..

Ты обо мне не помнишь. И не должна.
Я о тебе не думаю. Я учусь.
Но иногда ты яростно мне нужна,
чтобы виском прильнуть к твоему плечу,
чтобы молчать и чувствовать, как тепло
вглубь проникает и застывает там,
прятать в твои ладони горячий лоб,
словно обрывки фраз в тишину листа,
и растворяться, зная, что память - есть,
что остается большее, чем слова…
Мы проиграли счастье сейчас и здесь.
Ты обо мне не помнишь.
И ты права.(с)

Заходишь в глаза. Глаза, как хрустальный зал.
Такими глазами смотрят на образа.
В прожилках ресниц холодная бирюза.
Ныряешь в зрачок, и свет остается за тяжелой портьерой…
А ты – у нее внутри. Пустых коридоров путаный лабиринт,
под каменным сводом лучина едва горит,
ты слышишь своих шагов напряженный ритм,
спускаешься ниже – в опасную глубь ее,
и воздух почти осязаем, гудит и бьет,
и вдох проникает медленно, как копье…
Но то, что ты ищешь – дальше. Идем, идем.
Седые ступени от сырости чуть блестят,
ты в недрах ее беспомощен, как дитя.
Летучие мыши из темноты свистят.
Ты знаешь, ведь память не рада таким гостям.
Ты слишком рискуешь, ты далеко идешь…
Безмолвные стены чувствуют эту дрожь.
В старинный замок со скрежетом входит нож,
и ты открываешь двери, стоишь и ждешь.
Потом привыкаешь к бархатной темноте.
Здесь нет ни сокровищ, ни груды истлевших тел,
но там, на полу, прикована к пустоте,
Любовь улыбается. Этого ты хотел?
Любовь, от которой скрылась она сама,
ее наваждение, демон, любовь – дурман,
ее в лабиринте спрятанная тюрьма…
Любовь, от которой ты бы сошел с ума.
Ты молча идешь по лестнице – не свернуть.
Мучительно легок, страшен и долог путь.
В глазах ее море – выдохнуть и тонуть.
Забудь обо всем, что видел.
Забудь.
Забудь...(с)

Ты снимаешь меня. Так с неба снимают луч.

Так снимают одежду, что стала внезапно лишней,

Так снимают по капелькам сок из пурпурной вишни,

Так проводят легонько пальцами по стеклу.

За твоим объективом взгляд обретает плоть,

Изучает рельеф, приближает, наводит резкость...

Ты снимаешь меня - так ярко, светло и дерзко,

Что в руках замирает солнечное тепло.

И загар под рубашкой светится - мед внутри,

Даже кожа прозрачна - в кадре танцует сердце,

Провести по губам языком, у воды раздеться...



Я врываюсь в твой кадр морем. И мы горим...(с)

http://vimeo.com/60465577

А знаешь, что-то ведь в этом есть.
Так переходят на ближний бой -
как будто кто-то придумал месть
за все, непрожитое тобой,
поставил в связку - глаза в глаза,
лицом к лицу – вспоминай и бей…
Ударить проще, чем рассказать
о том, что вас разделяет с ней.
О том, что тысячи лет назад,
в таком же страшном святом бою,
ты испугался и не сказал
непобедимого «я люблю»,
ты просто струсил – так ищет лаз
гонец, принесший дурную весть…

Но время снова столкнуло вас.

И знаешь, что-то ведь в этом есть.

(с) Кот Басё

Автоматы любви исправны. Монеткой медной

греешь солнце в ладонях, предчувствуя этот вкус…

Море ластится, льнет к коленям и ходит следом

за проказником–ветром, который меняет курс.

Этот баловень неба сорвал облака с причала,

перепутал сосновые пряди столетних скал…

Почему я тебя до этого не встречала?

Потому что ты слишком долго меня искал.

Чайки реют над морем, и кажется, в каждом взмахе

зашифрованы руны – веруй и выбирай…



Солнце падает в щель горизонта, и воздух пахнет

газированным счастьем, льющимся через край.

(с)Кот Басё

Склон обрывая, мы пальцы сбивали в кровь,
мир становился отвесным и каменистым.
Кто из нас был сорвавшимся альпинистом?
Мягкую землю каждому приготовь.
Нам оставалось – яростно верить в жизнь,
кожу сдирая, в скалу упираясь лбами,
воздух хватая запекшимися губами,
мы говорили друг другу: Держись! Держись!
Когда не осталось ни выступов, ни ветвей,
когда на канат над пропастью время вышло,
кто первым ослабил хватку и не услышал,
как порохом вспыхнуло солнце в сухой траве?

Садишься к костру, смеешься и ешь с ножа,
и слушаешь дождь, набросив брезент на плечи.

Коснувшись земли, почувствуй, как дышит Вечность.

И вспомни о тех, кого ты не удержал.

(с)Кот Басё

Да, черт возьми, вот так и никак иначе.
По-другому не получается, не поется.
Или я притворялась немой, или ты – незрячим,
но теперь нам обоим за все это воздается.
Вот сидим с тобой на разных концах потока,
наблюдаем за изменчивостью мейнстрима,
не касаемся друг друга, не бьемся током,
объясняем только то, что необъяснимо.
Если речь заходит о прошлом – меняем тему,
если речь заходит о будущем – замолкаем.
Речь вообще ходила раньше, куда хотела,
потому сидит сейчас под семью замками.
Мы хандрим от слов и сердимся на погоду,
раздражительны, опасливы, нелюдимы.
Мы друг друга принимаем – в угоду году,
так упрямо нас скреплявшему воедино.

Мы встречаемся за чаем,
с привычной ленью рассуждаем,
как однажды вернется сила.
Два ворчливых старика на краю Вселенной,
не заметившие смерти, что приходи
(с)Кот Басё

Ты только представь: я буду ее любить –

ее, что сумеет услышать меня весной.

Снег исчезает, как будто снимают бинт,

земля проступает, и тает последний слой,

и в воздухе влага – дыхание, словно пар,

выходит из почвы, клубится среди ветвей…

Ты только представь: весна – это время пар.

Весна – это время черных котов и ведьм.

Весна – это время отчаянных, время «Ч»,

священное время прошедших путем зимы.

Ты только представь: не будет привычных черт,

и каждое слово отныне меняет смысл.



Ты только представь: весна отдается мне,
и ветер приносит песни издалека,
и рыжее жаркое солнце, живая медь,
медовая женщина спит на моих руках.

(с) Кот Басё

Я пойду туда с тобой или без тебя,

Потому что я решила туда пойти.

Передай привет ребятам, таких ребят

Мне уже не повстречается на пути.

Если будут что-то спрашивать про меня –

Запрети.



Да, еще цветы остались. Цветы полей.

И запомни: я звала их по именам.

И не трогай ничего на моем столе,

И не стой, не стой задумчиво у окна.

Вот февраль уходит в прошлое, в феврале

Я одна.



Дверь за мной запри на ключ, поменяй замок,

У меня ключи останутся – ну и пусть.

Я сейчас спокойно переступлю порог,

За которым начинается новый путь.

Ты бы мог сказать мне что-нибудь, ты бы мог…

Или пнуть.



Да, минутку… Я оставила… Скажем, плащ.

Или зонт /какие мелочи, все равно/

Ты того… Нормально будет все, ты не плачь.

Не сойти с ума попробуй с такой весной.



Собирайся, сволочь, нас еще ждут дела!

Ты со мной.

(с) Кот Басё

Когда наступает утро на тонкий лед,
его покрывая причудливой сетью трещин,
меняются звуки и оживают вещи,
и кожа теплей становится под бельем,
под шелком и кружевом, в маленьком тайнике,
который ладонь накрыла, как мягкий купол...

Она собирает сказки, стихи и кукол.

А я собираюсь солнцем в ее руке.



Когда наступает утро, среди снегов,
в пуховых сугробах, в постельной метели белой
я теплым лучом опять проникаю в тело,
которое пахнет розовым молоком.
Она говорит о песнях и облаках,
и пристально смотрит, и замирает рядом...

А я выгибаю спину под этим взглядом,

чтоб быть ее кошкой и влагу ее лакать.



Когда наступает утро, она встает,
скользя босиком, небрежно укрывшись пледом,
проходит на кухню, и я отправляюсь следом,
чтоб видеть, как день рождается из нее.

Посуда звенит, и звон отдается в нас,
и я наблюдаю за каждым движеньем легким.

И солнце проступает на фотопленке.



И кофе горячий, и за окном - весна.

(с) Кот Басё

Я иду по лестнице, лифт молчит,

зимний вечер тянется сквозняком.

Я всегда теряю свои ключи.

И всегда открываю Ее тайком,

И войдя в Нее, замерев на миг,

Ощутив, что больше пределов нет,

Оставляю там, за порогом, мир,

Ничего не знающий обо мне.
(с) Кот Басё

Всё поменялось, естественно. Не вокруг,

не в адресах, домах, телефонных книгах,

не в именах людей, не в священных ликах

странных богов, поставивших нас в игру.

Все поменялось глубже. Внутри меня

нет ничего, что было бы вам знакомо.

Год переждав, очнувшись от зимней комы,

любовь моя, уставшая изменять

собственной тени, живет, наконец, легко,

не замирает, не истекает соком…

Любовь моя не думает о высоком,

поскольку она действительно высоко.

(с) Кот Басё