Первое.

Откинутая фрамуга.

В комнате было прохладно, и его кресло чуть покачивалось в такт мелодии, которую он играл на флейте. Так недолго подхватить и воспаление легких, но сейчас он об этом не думал. Перед ним сидела полуобнаженной она, и, ловила каждую ноту, что звучала благодаря этому волшебному инструменту. Он закатил глаза, были видны лишь белесые глазные яблоки, которые в разных местах то и дело разрезали багровые реки воспалившихся капилляров. Кажется, он играл что-то из Армстронга. Пусть флейта и не заменит трубу, но на ней, все же, можно подобрать неплохую мелодию джаза прошлых лет, которая будет звучать одновременно фольклорно, но с присущей джазу издевкой.
Пока он играл, она водила руками по обнаженной груди, которая была напряжена ни то от музыки, что она слышит, ни то от банального возбуждения. Особой роли ни первый вариант, ни второй не играли, ведь, так или иначе, она наслаждалась. По-настоящему наслаждалась тем, что происходит сейчас в этой маленькой, разгромленной после очередной ссоры комнате. Закурив тонкую и изящную сигарету, она откинулась на спину и приняла расстегивать на себе брюки, которые были надеты по случаю его бенефиса в одном из ресторанов города, который, кстати говоря, прошел на ура, и это нельзя было не отпраздновать. Но их праздники были скромны и страстны. Так же и сегодня – легкий ужин с вином, небольшой концерт для нее, чтобы немного разжечь пыл, а после – страстная ночь, которая будет длиться до самого рассвета. Ко второй части плана они еще не приступили, ровно, как не было и говорено то, сколько будет длиться его импровизация. Брюки оказались на полу, он покосился на них, не подавая вида, и продолжил играть. Сигарета, что она курила, полетела в стену без всяких зазрений совести, вопреки пожарной безопасности. У сигарет вообще нет совести, но это так, к слову.
Вслед за брюками последовало и белье, которым она грациозно помахала в воздухе, прежде, чем кинуть в него. Кружевные трусики повисли на флейте, однако, не отрываясь от игры, он сбросил их пальцами и ухмыльнулся, показывая свою невозмутимость.
- Мне кажется, я немного пьяна.
В ответ последовало вступление из «Кровавой Мэри».
- Боже! Перестань надо мной издеваться! – засмеялась она, - я так устала, сегодня был просто чудесный вечер.
Он поклонился ей, не отрываясь от флейты, и подъехал поближе к кровати.
Когда он закончил играть, вступила в силу заключительная часть вечера. Расстегивая рубашку и спуская галстук, он опустился перед ней на колени и сказал:
- Чудесный вечер не был бы чудесным без тебя, моя Муза.
- Ты отлично справляешься и в мое отсутствие. – Запротестовала она.
- Иногда ты очень много говоришь.
Его тело, коснулось ее. Он опускался все ниже, придавливая ее к кровати, от чего она негромко вздохнула. Откинутая фрамуга уносила не только едкий дым и звуки музыки, но и страстные вздохи.

Тела.

Складываются линии,
В темноте,
Как изящная пантера

Сверкает глазами

Здесь только мы,
Ты, я, этот мир,
Наедине с нашими
Телами

Я провожу рукой,
Знаю каждый изгиб,
Чувствую
Как внутри меня
Раскрывается бездна
Чувств,
Поглощает меня,
Наполняет пустотой
И легкостью,
Пробуждает желание

Это тело твое
Так со мною
Играет.

На кафельном полу.

Сидя на кафельном полу, порой, трудно уловить взмах ночного мотылька, залетевшего в комнату. То же было и с ней, так как мозг был задурманен струнными звуками Пита Доэрти, а в чуть трясущихся руках была последняя бутылка виски. Разум отсутствует у человека в то время, когда в доме его погашен свет. Все равно, что накрыть попугая одеялом, то же – человеческое сознание и здравый смысл, который отключается. А на замену ему приходит вдохновение, яркие краски, бредовые идеи, и конечно куча мыслей. В данный момент она думала о ногах: эта часть тела имеет свойство завораживать красотой.
По телу пробегала дрожь то ли от страха перед темной пустотой, то ли от прохлады помещения.
Сидела, поджав под себя ноги, и тихо говорила:
- Ты слышишь меня. Да, ты слышишь. Ну, почему, ты не отвечаешь? Я так устала. Я так устала от всего, что творится в моей жизни. Мне нужна передышка, тайм-аут, брейк! Пожалуйста, ответь.
По её щеке медленно покатилась большая соленая слеза, и, сорвавшись с подбородка, упала на пол, разлетевшись на миллионы маленьких атомов водорода. Естественно, не чистого. Она продолжала:
- Ответь! – сорвалась она на крик, - какого дьявола ты не отвечаешь мне?! Почему ты не хочешь услышать, что я говорю тебе, черт возьми! Ты нужен мне сейчас и здесь. Нужен, пойми это. Это не эгоизм. Я просто нуждаюсь.
Ее тело напряглось под накинутой на него рубашкой, кожа покрылась мурашками, а места шрамов побелели. Медленно раздающиеся по всему телу конвульсии заставляли сокращаться мышцы и диафрагму так, что при каждой затяжке сигареты она вздрагивала и икала. Икала и рыдала. Казалось, это были единственные звуки, раздающиеся сейчас в квартире. Они отдавались эхом от стен и витали по комнате в хаотичном порядке, - это пугало.
Она швырнула бычок в темноту, и, задрав голову вверх, закрыла глаза, пытаясь сдержать бегущие из них слезы. Наклонив голову влево и найдя равновесие, она сфокусировалась на еле видной точке на полу и стала смотреть на нее. Шли минуты, которые тянусь так долго, будто находясь в свободном падении, человек откинул голову назад, рассматривая небесный узор.
- Потому что холодно.

Дневник я здесь заведу лишь для того, чтобы порой выкладывать свое творчество.
Может быть помимо стихи.ру, вконтакте и прочих сайтов кого-нибудь и зацепит.

ЗЫ:
И в жесткости есть романтика.