Фантазии. Или мечты?

Трещал камин, за окном в ночи тихо падал снег; Мужчина в домашней одежде сидел в кресле с кружкой в руке, а обнажённая девушка полулежала на полу, положив голову на Его колено. Ей нельзя было говорить, пока Он, закрыв глаза и запрокинув голову на спинку кресла, расслаблялся, слушая огонь, ветер и её дыхание. Если девушка хотела что-то спросить, она должна была стать на колени и молча поцеловать Его ногу. Если Он захочет, то разрешит ей говорить. Но кофе в кружке ещё не остыл, пламя в камине ещё задорно играло своими языками, потому у неё не было поводов нарушать тишину. Она так же наслаждалась спокойствием и теплом Его руки, лежавшей на её голове.

Неизвестно, о чём думал каждый из них. Может, в своих мыслях они решали трудные жизненные головоломки. А может, наоборот, стремились забыть обо всём, давая себе немного отдыха. Но точно известно, что оба погружались в созданные ими умиротворённость, уют и осознание, что каждый на своём месте.

- Ты не замёрзла? - резко спросил Мужчина, поднимая голову и с лёгким беспокойством глядя на девушку.

Она медленно приподнялась, взглянула на Него с нежностью, улыбнулась и тихо ответила:

- Нет, всё хорошо. Мне тепло.

Он тоже улыбнулся, поглаживая её по щеке.

- Хорошо.

Снова закрыл глаза и положил голову на спинку кресла. А она снова щекой коснулась Его колена и замерла.

Глоток - по звуку кажется, что последний. Девушка тут же открыла глаза. Она помнит, как Он любит: медленно, прогнувшись, представляя себя грациозной кошкой, она стала на колени, наклонилась и нежно поцеловала Его ногу. И замерла, прижавшись губами.

Мужчина, не открывая глаз, улыбнулся. Он никуда не торопился и не хотел быстро давать ей то, чего она хочет. Как и всегда, Он заставил её подождать. Приоткрыл глаза, засмотрелся на её поднятые бёдра, тёмные волосы, которая она предусмотрительно убрала набок, обнажив плечо и тонкую шею, и молча улыбался. Спустя несколько секунд Он произнёс короткое и, кажется, довольное:

- Можно.

Девушка подняла голову, улыбнулась, с теплотой, плескавшейся в зрачках, взглянула на Него и тихо спросила:

- Вы желаете ещё кофе?

Он со всё той же застывшей на лице лёгкой улыбкой протянул ей кружку. Девушка обеими руками взяла её и замерла, не переставая смотреть Ему в глаза.

Мужчина был доволен тем фактом, что девушка не встаёт. Всё потому, что Он не разрешил.

- Иди.

Только после этого хранительница домашнего очага направилась на кухню.

...Кофе был готов, Он снова временами делал глоток, после чего закрывал глаза и запрокидывал голову, она снова полулежала на полу у Его ног.

Неизвестно, о чём думал каждый из них. Но точно известно: что бы ни случалось в любое другое время дня и ночи, какие бы проблемы ни преследовали их, каким бы вихрем ни проносилась жизнь, они всё равно вернутся в это замершее мгновение тепла. Где каждый - на своём месте.

Уже наступила ночь, широкую улицу тускло освещают окна домов и кое-где - фонари. Нет ни души, но даже в такое время нет-нет, да забредут загулявшиеся, поздно возвращающиеся с работы или просто неспящие.

Хозяин идёт чуть впереди, держа в руках поводок от моего ошейника... Хозяин намеренно стянул его сильнее, чем обычно: в следующий раз подумаю прежде, чем дерзко раскрывать ротик... Который сейчас был заткнут кляпом. Как часто делает Хозяин, перед тем, как заткнуть мне рот, кляп тщательно вытерт о мою же возбуждëнную дырку, покрыт моей смазкой, вкус которой я, независимо от своего желания, должна тщательно распробовать...

Грудь обвязана грубой верёвкой; эта же верёвка сдерживает мои руки за спиной. Из одежды на мне - только спущенные на середину бёдер, уже мокрые трусы; из обуви - чёрные босоножки на высоком каблуке, на которых не так уж удобно ходить...

Сначала мы шли молча. Я потеряла счёт времени из-за постоянного страха, что мы идём по улице и не застрахованы от появления людей; из-за мысли, что Хозяин выгуливает меня, провинившуюся и наглую, в том виде, в каком я предстаю только перед Ним: течной и бесстыжей шлюхи. Я пыталась что-то сказать, но Хозяин не зря надел на меня кляп. Я хотела начать сопротивляться, но от лишних движений верёвки только сильнее впивались в кожу. А при попытке убежать я вряд ли далеко сбегу на таких каблуках...

Абсолютно беспомощна перед Ним, овладевшим мной настолько, что я по своей воле оказалась в позорном, жалком и уже даже болезненном положении. Перед Ним, с таким спокойным лицом и лёгкой походкой вещудим свою собственность. Я смотрю на эту сильную, горячую руку, сжимающую поводок, и понимаю, что она сжимает мой стыд, гордость, моё тело, желания, вожделения, словно мою душу, отданную в полное Его распоряжение.

Моя дырка горит от возбуждения, смазка продолжает капать на уже пропитавшиеся ею трусики. Челюсть начинает слегка сводить от широкого кляпа, почти не позволяющего ей шевелить. Верёвки и ошейник натëрли чувствительную кожу. На высоких каблуках всё сложнее и сложнее идти... Я начинаю замедляться, но Хозяин, замечая это, только сильнее тянет за поводок.

Я спотыкаюсь и, чтобы удержать равновесие, останавливаюсь и наклоняюсь вперёд. К счастью, я не падаю и замираю, давая себе лёгкую передышку... Меня приводит в чувство пощёчина. Хозяин подошёл ко мне, отвесив звонкий удар по лицу. Он хватает меня за волосы, сжимая их в руке так, что я зажмуриваюсь от боли, но стараюсь не скулить. И медленно, не спеша, в Его привычной манере, тянет вверх, заставляя меня выпрямиться и посмотреть Ему в глаза.

- Я приказывал останавливаться? - голос звучит твёрдо, но в то же время спокойно, размеренно. Так, словно перед Ним не стоит Его мокрая, дрожащая от нетерпения девочка, которая снова превратилась в похотливую суку.

Я стараюсь сдержать дрожь в коленях и медленно отрицательно качаю головой.

- Почему остановилась? - голос снова звучит спокойно, как ни в чем не бывало...

Я уже не могу сдержать дрожь - меня трясёт от возбуждения. Его холодный и уверенный взгляд, спокойный голос, тон, не оставляющий возражений, рука, всё ещё больно сжимающая мои волосы, тëплый воздух, окутывающий тело и не позволяющий забыть, что я обнажена и безвольна перед Ним, - всё это слилось в адскую смесь, заставляющую сознание путаться, тело - дрожать, а мою вечно голодную по Его члену пизду - течь.

Я пытаюсь что-то промычать в ответ - непозволительно молчать на вопрос Хозяина. Его губы медленно расплываются в лёгкой, довольной улыбке. Он слегка касается моих губ, проводит по ним пальцем.

- Я тебя не понимаю. Неужели так сложно ответить? - Он говорит это с улыбкой, ведь прекрасно помнит, как выбирал самый большой по диаметру кляп из имеющихся.

От такой лёгкой издёвки я сжимаю бёдра, чувствуя, как возбуждаюсь настолько сильно, что, кажется, одно прикосновение к моей измученной ожиданием дырке - и я кончу...

Хозяин разворачивается и снова тянет за поводок, заставляя меня идти за Ним дальше. Но всё же чувствую, что теперь мы идём чуть медленее... И сердце согревает осознание Его заботы обо мне.

Тут я замечаю, что навстречу едет машина. Включён дальний, яркий свет - водитель точно всё увидит... Из-за страха и смущения я замедляюсь, но Хозяин снова дёргает за поводок. Я должна идти дальше... Проезжая мимо, водитель сигналит. Господи, да я готова сквозь землю провалиться! Меня видели... Вот так... Эта мысль отдаётся новой волной ощущений ниже пояса.

Хозяин резко поворачивается ко мне, грубо и сильно хватает за шею, чуть сдавливая, и прижимает к себе. Его дыхание прямо над моим ухом...

- Что, шалава, рада, что тебя видели? Потаскухе нравится показывать себя в таком виде?

От этих слов дыхание перехватывает, а сознание уплывает... В чувство меня приводит рука Хозяина, запущенная между моих ног, сжимающая мою пизду, и палец, вставленный в мою дырку. Он начинает дрочить мне всего одним пальцем, а я уже почти кричу, сдавленно, но громко, у меня закатываются глаза, и я трясусь от желания кончить...

- Не смей, блядь. Ещё не заработала, - Его голос прямо над моих ухом, низкий, твёрдый, угрожающий...

Я жалобно скулю, но сжимаю бёдра, из всех сил сдерживая свой оргазм. Это пытка... Ноющая челюсть, затëкшие руки, уставшие ноги не сравнятся с тем, насколько тяжело сейчас переносить эти сладкие пытки удовольствием.

Хозяин резко убирает руку от моей дырки, вытирает мою смазку о моё же бедро, разворачивается и, потягивая за поводок, ведёт меня дальше. И я иду, уже почти ничего не соображая... Сейчас есть лишь животный инстинкт и понимание, что я вынесу всё, что угодно, лишь бы мой Хозяин удостоил меня чести быть оттраханной Им.