Пользователей онлайн: 267
Не зарегистрированы?
РегистрацияЭкспресс знакомства
К. Кинчев: «Популярность — это чешуя»
Добавлено: 2011-05-10 19:05
— КОНСТАНТИН, за эти 20 лет уровень популярности «Алисы» вырос или упал?
— Мы уже давно не популярная группа, поскольку играем в небольших залах на тысячу-полторы мест, в основном в цирках. Уже нет стадионов и дворцов спорта по стране, как было раньше. Я этому только рад. Поскольку мода и популярность — это чешуя, которая мешает жить и общаться с единомышленниками. На концертах хотелось бы видеть людей, разделяющих мою мировоззренческую позицию, а не тех, кто пришел просто отдохнуть и «погаситься».
Америка — враг России
— ТЫ ПОДЧЕРКИВАЕШЬ, что в последних песнях стал четче излагать свои мысли, избегая метафор и «красивостей». Почему? Искусство же в любом случае — это подмена реальности.
— У каждого свой взгляд на искусство. Мне хочется, чтобы оно ассоциировалось с естеством. Если человек фантазирует, плетет вокруг себя кружева, обрамляет их всякими красивостями, а на концертах выступает вместе со шпагоглотателями и всевозможной мишурой, тогда и личности не видно. Получается красивая пустота. Естеством делиться надо, чтобы оно было доминантой. Поэтому я и стараюсь в песнях более четко и ясно формулировать свою мировоззренческую позицию. Красивости и метафоричность возникают, когда нечего сказать, мне есть что сказать, зачем «плести кружева»?
— У американского исполнителя Мэрилина Мэнсона столько всякой мишуры в образе, включая разноцветные линзы в глазах и яркие костюмы. Однако тебе, насколько я понимаю, он очень близок. Почему?
— Мэнсон мне не близок. Мне нравятся исключительно звук и аранжировки его альбома «Механические звери». Хотя мне кажется, что я вижу его естество. Для меня его позиция очевидна — он противостоит миру, видит фальшь и никчемность американского образа жизни и пытается с этим бороться, как может. Другое дело, что он несчастный человек, потому что родился в Америке. Родись он в другой стране, может быть, стал бы православным христианином.
— За что ты так не любишь Америку?
— Посмотри на внешнюю политику Америки — это же ничем не прикрытая экспансия по всему миру. Они борются за природные ресурсы, которых у них не так много. Естественно, Россия для них — лакомый кусок. Для меня очевидно, что Америка — враг. А вы как хотите, так и думайте.
— Сегодня ты по-прежнему исполняешь старую песню «Мое поколение» со словами: «Мое поколение молчит по углам, мое поколение не смеет петь..» Она была актуальна в 80-х, когда рок был в загоне, но сегодня же другие времена. Разве не так?
— А ты что, часто слышишь группу «Алиса» на радиостанциях, позиционирующих себя как рок-н-ролльные? Нет. Потому что сейчас на рок-радиостанциях в почете три темы: а) суицидальная, то есть страдания от того, какой я несчастный; б) наркотическая, говоря иначе, уход в иллюзорный мир от несовершенства мира; в) голый, ничем не прикрытый цинизм, чем больше мата или черного юмора, тем лучше.
— В СВОЕ время твою песню «Все это рок-н-ролл» исполнил чуть ли не весь цвет сегодняшних рок-ветеранов: от Сукачева до Шахрина. Было ощущение некоего братства и общности. Сегодня такое возможно?
— А ради чего? Чтобы показали по телевизору? Нет смысла. Просто рокеры отличались от всех остальных людей советского периода тем, что брали на себя смелость петь и говорить то, о чем думало все население страны. Соответственно, было ощущение единения. Мы были на виду, и поэтому казалось, что мы сплоченный монолит в противостоянии тоталитарному злу. Но режим рухнул, на смену пришел другой. И каждый начал выбирать свою свободу и отстаивать свое понимание свободы. Поэтому пути у всего населения разошлись. Сейчас найти общий язык друг с другом очень сложно. Никого не хочу уличать, каждый имеет полное право на свое понимание свободы. Но у меня позиция такая: мы государство с православным вероисповеданием, с национальным языком — русским и государствообразующим народом — русским. Вокруг этого группируются все остальные народы и конфессии. Когда я озвучиваю подобные мысли, кому-то кажется, что я фашист.
— Вера, наверно, помогает преодолевать многие трудности. Но любой думающий человек не может не анализировать и не сомневаться…
— Человек без веры живет в постоянных сомнениях: а правильна ли генеральная линия моей жизни, той ли дорогой я иду? Вера как раз и освобождает человека от бремени сомнений. Человек без веры топчется на одном месте. Это в лучшем случае, а в основном падает: впадает в депрессию или прибегает к наркотикам. А что такое вера, очень емко сформулировал апостол Павел. Это «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом».
Где личности?
— ТАКОЕ ощущение, что ты воспринимаешь жизнь как очень тяжелую штуку.
— У меня было ощущение очень тяжелой жизни, когда я пил и «торчал» на наркотиках, потому что разбрасывал себя на сплошные «душевности», а душевность и духовность — это разные понятия. Дух как раз является той уздой для души, которая необходима человеку. Без Духа даже очень хороший человек растрачивает себя на душевности, чем в принципе и занимается замечательный рок-музыкант и человек Юрий Шевчук. Он — сплошная ходячая «душевность». Поэтому его и бросает в крайности.
— А Гребенщикову ее хватает?
— У него есть глубокие, наполненные Духом песни, есть просто «душевные», а есть просто стеб. У него очень изящная ирония (чего не хватает мне), а это лишний раз подчеркивает степень его таланта.
— Судя по всему, ты и поп-музыку начисто отвергаешь. Но хоть что-то тебе нравится в этом жанре?
— Для меня очень важно, чтобы человек исполнял собственные песни. Тогда и личность видна, а не «исполнительское мастерство». Но если говорить о поп-музыке в целом, то это профанация человеческих чувств — иногда низменных, иногда очень высоких, но все равно профанация. Поскольку любое поп-произведение создается с четким ощущением расчета и маркетинга. Очень талантливая профанация высоких чувств, которые мне близки (любовь к родине, патриотизм и т. д.), например у группы «Любэ». Они хорошие исполнители.
Но если говорить об исполнительском мастерстве, то мне и Филипп Киркоров нравится как певец, и Валерий Леонтьев. Но личности-то где? Господь наградил хорошими вокальными данными, а в чем заслуга самого человека?
Добавлено: 2011-05-10 19:05
Алиса, Константин Кинчев
«Странное дело смешная роль»
Пытаться достучаться туда где не ждут.
Вот кто-то доедает очередной бутерброд,
А кто-то рыгая глотает суп.
Милые люди я завидую вам,
Сытый желудок ни каких проблем,
Жизненное кредо - я глух,
Особенно когда ем
«Завтра может быть поздно»
Рубцы не заживают так долго.
Еще одно сердце горит в полный рост.
Звезда интернационального долга
В солнечный день украсит погост.
Ты, видимо, все перепутал:
Оккупантом не может быть партизан.
Разве ты здесь защищаешь свой город?
Разве твой долг хранить от неверных Ислам?
Завтра может быть поздно.
Ты еще не разучился любить.
Завтра может быть поздно
Жить.
Концы не смыкались с началом,
Когда политрук объяснял тебе жизнь.
Помнишь, как матери вас провожали?
Как голосили: "Сыночек, вернись!"
Я знаю, ты сам рвался в пекло.
Я верю тебе - ты шел до конца.
Но чем круче взял, тем страшнее похмелье.
Когда ты вернулся, ты сжег ордена.
А те, что остались живыми,
Стонут в ночи, но ад не пустит назад.
Их лица - совсем молодые,
Их души изломаны, души болят.
Двадцатилетний калека
Плотно присел на чужую траву.
С папиросой в зубах он поднимался в атаку.
С папиросой в зубах он отходит ко сну
«Странное дело смешная роль»
Пытаться достучаться туда где не ждут.
Вот кто-то доедает очередной бутерброд,
А кто-то рыгая глотает суп.
Милые люди я завидую вам,
Сытый желудок ни каких проблем,
Жизненное кредо - я глух,
Особенно когда ем
«Завтра может быть поздно»
Рубцы не заживают так долго.
Еще одно сердце горит в полный рост.
Звезда интернационального долга
В солнечный день украсит погост.
Ты, видимо, все перепутал:
Оккупантом не может быть партизан.
Разве ты здесь защищаешь свой город?
Разве твой долг хранить от неверных Ислам?
Завтра может быть поздно.
Ты еще не разучился любить.
Завтра может быть поздно
Жить.
Концы не смыкались с началом,
Когда политрук объяснял тебе жизнь.
Помнишь, как матери вас провожали?
Как голосили: "Сыночек, вернись!"
Я знаю, ты сам рвался в пекло.
Я верю тебе - ты шел до конца.
Но чем круче взял, тем страшнее похмелье.
Когда ты вернулся, ты сжег ордена.
А те, что остались живыми,
Стонут в ночи, но ад не пустит назад.
Их лица - совсем молодые,
Их души изломаны, души болят.
Двадцатилетний калека
Плотно присел на чужую траву.
С папиросой в зубах он поднимался в атаку.
С папиросой в зубах он отходит ко сну
Добавлено: 2011-05-10 19:05
«Слезы звезд»
Низкое Солнце,
Медленный воздух,
Плавность минут.
Ты слушаешь вечер.
Слышишь?
Нас ждут!
Вода -
Зеркало неба,
Которого нет у тебя.
Ты слеп.
Ты хочешь покоя,
Ты хочешь тепла,
Ты хочешь забыться и спать до утра.
Что ж, ты, видимо, прав.
Я торгую стеклом из разбитых витрин,
Я колдую свой сон, свой дым,
Лежа на зыбком ковре болот,
Я видел сотни раз слезы звезд.
Завтрашний день
Раскроет глаза
Тем, кто чувствует ночь.
Бесшумная акробатика снов
Растает и унесется прочь.
И ты откроешь глаза,
И ты наведешь туалет,
И ты опять пойдешь по земле
Так, будто тебя на ней нет.
Я торгую стеклом из разбитых витрин,
Я колдую свой сон, свой дым,
Лежа на зыбком ковре болот,
Я видел сотни раз слезы звезд
« По дороге лунной,»
По дороге лунной, зыбкой,
Где деревья кроны сжали,
Проплывала невидимкой
Ночь в сиреневой вуали.
Шевелила своды сосен,
Расплетала косы ивам,
Величавые утесы
Звездной пылью серебрила.
Лес стоял суров и мрачен,
Крался страх по лапам елей,
Чуя скорую удачу,
Пни мерцали и скрипели.
Росы ядом наливались,
По корням ползли туманы,
Извиваясь, издеваясь,
Рожи корчили обманы.
Лес пропитан был угрозой,
Лес не знал, что будет дальше,
Только белые березы
Пели лесу: "Наш ты! Наш ты!
Мы не верим чарам темным,
Что зловеще шутят с нами,
Выйдет в облаке ажурном
Утро с синими глазами,
Золотистою ресницей
Сбросит наважденье тьмы,
И в сияющем пурпуре,
Снова выстроимся мы".
Низкое Солнце,
Медленный воздух,
Плавность минут.
Ты слушаешь вечер.
Слышишь?
Нас ждут!
Вода -
Зеркало неба,
Которого нет у тебя.
Ты слеп.
Ты хочешь покоя,
Ты хочешь тепла,
Ты хочешь забыться и спать до утра.
Что ж, ты, видимо, прав.
Я торгую стеклом из разбитых витрин,
Я колдую свой сон, свой дым,
Лежа на зыбком ковре болот,
Я видел сотни раз слезы звезд.
Завтрашний день
Раскроет глаза
Тем, кто чувствует ночь.
Бесшумная акробатика снов
Растает и унесется прочь.
И ты откроешь глаза,
И ты наведешь туалет,
И ты опять пойдешь по земле
Так, будто тебя на ней нет.
Я торгую стеклом из разбитых витрин,
Я колдую свой сон, свой дым,
Лежа на зыбком ковре болот,
Я видел сотни раз слезы звезд
« По дороге лунной,»
По дороге лунной, зыбкой,
Где деревья кроны сжали,
Проплывала невидимкой
Ночь в сиреневой вуали.
Шевелила своды сосен,
Расплетала косы ивам,
Величавые утесы
Звездной пылью серебрила.
Лес стоял суров и мрачен,
Крался страх по лапам елей,
Чуя скорую удачу,
Пни мерцали и скрипели.
Росы ядом наливались,
По корням ползли туманы,
Извиваясь, издеваясь,
Рожи корчили обманы.
Лес пропитан был угрозой,
Лес не знал, что будет дальше,
Только белые березы
Пели лесу: "Наш ты! Наш ты!
Мы не верим чарам темным,
Что зловеще шутят с нами,
Выйдет в облаке ажурном
Утро с синими глазами,
Золотистою ресницей
Сбросит наважденье тьмы,
И в сияющем пурпуре,
Снова выстроимся мы".
Добавлено: 2011-05-11 4:05
Руками ешьте даже суп,
в солонку курицу макая,
Но чтобы вам не оторвало рук, -
не трожьте музыку руками.
Нашарьте огурец со дна,
и стан справосидящей дамы,
Но как под током провода, -
не трожьте музыку руками.
И прогрессист, и супостат, -
все мы материалисты с вами.
Но музыка иной субстант,
где не губами, а устами...
в солонку курицу макая,
Но чтобы вам не оторвало рук, -
не трожьте музыку руками.
Нашарьте огурец со дна,
и стан справосидящей дамы,
Но как под током провода, -
не трожьте музыку руками.
И прогрессист, и супостат, -
все мы материалисты с вами.
Но музыка иной субстант,
где не губами, а устами...
- В начало форума
- Болтушка
- К. Кинчев: «Популярность — это чешуя»