Исповедь счастливого подкаблучника

Я подкаблучник. И я сам постарался попасть под каблучок к своей жене. Мне это удалось, и я доволен. Далеко не всякий мужчина, находящийся в подчинении у жены, решится на такое заявление, до конца он будет отстаивать свою мифическую главенствующую роль в семье, и мужскую самость. А я еще раз заявляю - я подкаблучник! И такое положение мне очень нравится.
Мои мозги повернулись еще лет в семь. Вот как это было: мать и ее подруга смотрели по телевизору балет, и вот в конце танца болеро грациозно склоняется к ноге партнерши и… целует ее!
Женщины разохались: «Ой, он ей ногу поцеловал! Как это галантно. Вот бы мой мне также… Куда там…».
Я уяснил, что женщины мечтают о таком, но для них это почему-то недоступно. Не понятно почему? Тогда для себя я решил, что своей будущей жене, буду целовать ноги, буду доставлять ей это удовольствие. Раз уж женщинам это важно.
Так этот эпизод детства определил мои стремления.
А потом были исторические романы. Рыцари - вот кто были самые отъявленные дамские угодники и женолюбы. Вернее, таковыми их описывали. Служение Прекрасной даме – преклонение колен, клятвы верности, и желанная перчатка в качестве трофея на турнире. На меня такое поведение воинов без страха и упрека производило неизгладимое впечатление. Хотелось подражать, но как? Приходилось скрывать свои истинные чувства и пристрастия. И замирать от возбуждения и восторга, когда видел на экране или находил в книге что-то подобное.
Например, Генрик Сенкевич:
«При этих словах он снова преклонил колено и, желая показать, что
знает рыцарские обычаи, весьма почтительно поцеловал оба башмачка Дануси, сидевшей на подлокотнике кресла».
Ох, как я был согласен с этими рыцарскими обычаями. Я бы тоже не менее почтительно целовал ногу Прекрасной Даме…
А вот и Александр Куприн:
«В пол-аршина от лица Ромашова лежали ее ноги, скрещенные одна на другую, две маленькие ножки в низких туфлях и в черных чулках с каким-то стрельчатым белым узором. С отуманенной головой, с шумом в ушах, Ромашов вдруг крепко прижался зубами к этому живому, упругому, холодному, сквозь чулок, телу».
Каково? Купринский «Поединок» был заложен на этой странице. Я тоже хотел прижаться губами к ножке красивой женщины. Вот только и женщина, и ее ножки были лишь в моем воображении.
А в кино? В американском фильме «Ураган» есть сцена, когда главный герой - молодой вождь из племени островитян-аборигенов, промывает наколотую кораллом ножку своей белой подруги, а потом целует ее! Во весь экран!

Итак, вначале была теория. До практики дело дошло не скоро. Впервые коснулся губами женской ножки, когда мне было уже 22 года. Это была ножка моей будущей жены. Она нервно отдернула ее. Но я был настойчив, поцеловал еще, а потом еще, и она… смирилась и отдалась. Разве я мог жениться на другой? В ночь после свадьбы я покрыл ноги жены поцелуями, превратив такие ласки в символический акт. Типа - как первую брачную ночь встретишь, так всю совместную жизнь и проведешь, что, собственно, и происходит. И это секрет моего счастливого брака.
Моя тетка как-то спросила: «А вот ты мог бы стать на колени перед своей женой и попросить прощения?».
Я замялся, и она сделала вывод: «Нет, не смог бы!».
Знала бы она, что только так, стоя на коленях, я и прошу прощения. У нас с женой так принято.
И это правильно. В этом символическом унижении определяются роли женщины-повелительницы и подвластного ей мужчины.
Помните – женщина всегда права, если она не права попроси у нее прощения.
Как это мудро. Уступи, даже если считаешь, что твое решение лучше. Ну, а уж если действительно виноват, конечно же, признай ошибку. И проси прощения. НА КОЛЕНЯХ!!!
Мир и гармония в этой семье будут обеспечены.

В самом начале нашей совместной жизни, когда мы с женой еще были студентами и жили в общежитие, вышла такая история: до позднего вечера я шлялся где-то по общаге, по-моему, даже немного выпил, а жена сидела в нашей комнате одна и, конечно же, ей было скучно. Когда я, наконец, явился, жена была возмущена, попытка разрядить ситуацию - игриво поцеловать ей ручку, была отвергнута.
- Нет! – строго заявила жена, - Могу позволить поцеловать только ногу!
К то же жена указала, что спать я буду на полу, к себе в постель она меня не пустит. Осознавший свою, вину я не стал спорить. Надо было вымолить прощение. Все ночь я периодически становился на колени у ног жены и, стараясь не разбудить, очень осторожно, едва касаясь губами, целовал её подошвы. Потом ложился передохнуть, а затем вновь и вновь припадал к ее стопам. В шесть часов утра жена меня, наконец, простила и позволила лечь рядом с ней. Воспоминание об этой ночи преклонения, одно из самых моих приятных…

Положение, когда женщина возведена на пьедестал, благотворно воздействует, прежде всего, на мужчину. Такую женщину нужно завоевывать постоянно, самосовершенствоваться, не позволять себе быть с ней вульгарным, невоспитанным, грубым. Проще говоря, не так как в большинстве семей - добился, женился, расслабился и превратился, в того, кем собственно и был, в хама трамвайного. Нет, муж, для которого жена объект поклонения всегда будет на высоте, как дома, так и вне его пределов. А это и успехи в карьере, и положение в обществе. И кому, какое дело, что дома он падает на колени перед своей Госпожой, в обществе он достойный уважения мужчина в самом расцвете сил.
Что касается женщины то ее роль «Царицы мира» тоже не позволит ей опустится, как говорится, «обабиться». Если у твоих ног не размазня, не половая тряпка, а талантливый, умный, успешный мужчина, придется соответствовать. Маникюр, педикюр, талия не более 70 сантиметров.
А беседу о возвышенном поддержать, если рядом с ним на людях показаться? Работать над собой придется. Не без этого. Но в итоге прекрасная семья, где и муж, и жена стремятся быть достойными друг друга и перманентно друг в друга влюблены. И никаких романов на стороне, все силы на развитие вот этого, который в браке, одного единственного. Но это еще не весь секрет.

Как говорил Заратустра: «Когда идешь к женщине не забудь захватить плетку». Именно этой плеткой она и будет тебя сечь! Ведь это такое сладостное унижение - быть выпоротым твоей любимой.
Женщина с плетью в черном белье, в туфлях на высоком каблуке. Это же красиво! Меня, как и миллионы других мужчин это «заводит». Так зачем же отказываться от удовольствия? Надо только жену уговорить. Что я однажды и сделал.
Как-то, я уезжал из дома дня на два и оставил жене записку с просьбой о порке. Очень волновался примет ли жена мои фантазии. Приняла. Когда я вернулся, все было готово к этой, процедуре. Я выпил для храбрости рюмку коньяка, поцеловал жене ногу, спустил брюки и лег на кровать. Порола жена не сильно. Это понятно - первый раз, боялась сделать мне больно. Тогда это был скорее символический акт, нежели экзекуция. Но потом все как-то образовалось, жена видела, что порка не причиняет мне вреда, и стала сечь посильнее.
Как-то я пришел домой поздно и навеселе, жена уже ждала меня с ремнем. Прямо в коридоре она заставила меня стать перед ней на колени и просить прощения за свое поведение. А потом мы прошли в спальню, и она довольно чувствительно меня высекла. Это было восхитительно. Чувствовать себя наказанным собственной женой – особое наслаждение.
На даче я изготовил орудие экзекуции – к вдвое сложенному ремню приделал деревянную ручку. И жене пороть таким инструментом стало гораздо проще.
Надо сказать, жизнь на даче была замечательной. Днем я трудился в поте лица на участке, вечером мы жарили шашлыки, и пили разведенный спирт. А потом я грел воду, и, стоя на коленях, мыл жене ноги в тазике. Такая деревенская идиллия сопровождалась периодической поркой. Причем, жена вошла во вкус и секла, что называется, от души.
Мы практикуем порку и теперь. Скоро у меня день рождения, и я в качестве особого подарка выпросил себе наказание. Прямо с утра я подставлю свои «взволнованные» ягодицы под сильные, бескомпромиссные удары. Так мне и надо! В самом прямом смысле – так мне и надо.

Порка не всегда может быть наказанием за какую-то определенную вину. Жена сечет меня и просто для профилактики, чтобы я не забывал о своем подчиненном положении.
В час, назначенный для порки, я сам должен попросить о наказании. Стоя на коленях. Если жена дает согласие, я подаю ей орудие экзекуции, и ложусь на лавку оголяя зад.
Порка происходит следующим образом: жена наносит подряд 20-25 ударов по одной ягодице, затем столько же по другой. И так поочередно, нанося удары то по одной то по другой половине попы, сечет, пока не посчитает нужным остановиться. После небольшого перерыва экзекуция может быть продолжена.
После порки я должен, стоя на коленях, поблагодарить жену за наказание, поцеловать ей руку, которой она меня секла и ноги.
После экзекуции для усиления эффекта жена может отправить меня стоять в углу на коленях. Выйти из угла я могу только с разрешения жены.
Профилактическая порка производится регулярно, раз в неделю, если же порка назначена в качестве наказания, то жена может высечь меня в любое удобное для нее время. Порка может быть отложена, но не в коем случае не отменена. Чем сильнее жена меня сечёт, тем больше я ее люблю.

Конечно, я стремлюсь к тому, чтобы мое преклонение перед женой носило постоянный характер, чтобы внутреннее содержание такого рода отношений имело бы и явно выраженную повседневную внешнюю форму.
Например, жена по дому никакой работы почти не делает, все на мне. А если хочет мне, какое-то особое распоряжение отдать, например, генеральную уборку устроить, то подзывает к себе, склониться ниц приказывает, ножку мне на голову ставит, и повеление отдает. И попробуй не выполни или сделай что-то не так. Выпорет.
Каждое утро, если жена уходит на работу, я целую ей ноги, обуваю ее и вновь целую ноги уже в обуви. Когда жена возвращается с работы, я разуваю ее, целую ноги даже если они грязные. Потом я спешу помыть ей ноги в тазике или в ванной, после чего также целую ножки. Когда мне нужно, что-то рассказать жене я встаю перед ней на колени и прошу выслушать меня. После своего рассказа опять же целую ей ноги.
Как было хорошо, когда мы жили летом на даче! Разумеется, каждый вечер перед сном я мыл жене ноги. В сельской местности это не просто ритуал, это необходимость. Там же кругом чернозем, грязь, пыль. Вечерами я подолгу мыл ноги жены, тщательно каждый пальчик, оттирал пятки пемзой. А еще лучше было вынести летом тазик на крыльцо всем на показ. Пусть видят. Возбуждает. Мечтаю теперь, чтобы все это повторилось.
Баня по субботам. Это значит порка. Искупались, попарились, я ложусь на лавку, и жена начинает меня стегать. И так с перерывами на парилку раза три не меньше. Моя поротая задница горит. Красота.
Бывало на встрече с друзьями я по-гусарски пил из туфельки своей дамы. И потом, возвращая туфельку на место, целовал ей ножку. Как бы на закуску. Весело и галантно.
Ну что еще? Ласки ножек в темном зале кинотеатра, съемка порки на видео. И были поцелуи её ног в кабинке колеса обозрения над городом, и в купе поезда, что само по себе располагает, и просто на природе, когда жена шла босиком, а я нес за ней туфли и думал, как же я люблю эти милые, драгоценные ножки в пыли. Как же я счастлив…

Исповедь это плод осознания вины и раскаяния, есичо

Мы не в церкви.

Тут и раскаянее и вина другого рода...

От этого, наверное, семантика слов меняется, да?

Утром. Встать раньше жены. Приготовить завтрак. Разбудить жену поцелуями ножек. Подать завтрак. Перед уходом жены из дома, стоя на коленях, выслушать ее приказы и поручения. На прощание поцеловать жене туфельки или сапожки.
Вечером. Если жена пришла позже встретить её стоя на коленях. Снять с нее обувь. Немедленно поцеловать ноги. Помочь ей переодеться. Потом помыть жене ноги и опять поцеловать. Если жена уже дома, первым делом войдя в квартиру поклониться ей в ноги. Попросить прощение за опоздание. Попросить разрешения поцеловать ноги. Приготовить и подать ужин. Перед сном сделать жене массаж стоп, потом, если разрешит, покрыть ножки жены бесчисленными поцелуями. И так каждый день.