Законы жанра.

Нашёл на просторах нэта интересный рассказ за авторством FeO.

1. За две недели до
– Есть такое понятие: "закон жанра", – объяснил я.
Джейсон посмотрел на меня с удивлением.
– А это тут причем? – хмуро спросил он.
Я поднял фужер и посмотрел вино на просвет. В вине я никогда не разбирался, а потому ничего выдающегося в этом "коллекционном, урожая какого-то там года" не нашел. Хотя, вкус был хорош.
Мой собеседник, высокий худощавый человек с острыми чертами лица, продолжал смотреть на меня.
– Начну издалека, – начал я. – Представь, что миров на самом деле бесконечное множество. И соседние миры практически неотличимы друг от друга. Но чем дальше они, тем сильнее эти различия проявляются. Доступно?
Джейсон кивнул:
– Ты имеешь ввиду, что так реализуются все возможные вероятности, ибо природа не терпит пустоты.
– Да, – подтвердил я, кивая. – А теперь представь, что где-то далеко от нас есть такой мир, в котором Герой, объявивший войну криминалу, живет до первой бандитской разборки, в которой он получает нож под ребра или пулю в голову.
– Ну, у нас такого точно не бывает! – усмехнулся Джейсон.
Я снова кивнул:
– Но в нашей литературе такое встречается. А теперь представь, что мы живем в таком мире. Какие бы тогда книги лежали на прилавках?
Он ответил сразу:
– Понимаю, к чему ты клонишь. Это были бы истории про Героев, воюющих с преступностью.
– Именно! – я поднял указательный палец вверх. – И по закону этого жанра Герой не может проиграть. Согласен?
– Хм. Но я все равно не понимаю, с какого бока здесь я, – сказал Джейсон. – Я-то не Герой!
– Но и Злодеем ты себя не считаешь, так? – я пристально посмотрел ему в глаза. – Но три сисястые девчонки, которые стоят на твоем пути, очень даже считают. Им плевать, что ты руководствуешься принципом меньшего зла – они вполне способны вломить и меньшему злу, и большему. Одновременно. Так что рано или поздно они тебя достанут.
Он махнул рукой:
– Ну, уж с тремя девчонками мои ребята справятся.
Я покачал головой:
– Нет! Герой не может проиграть! Этот закон уже действует на тебя – ты начинаешь их недооценивать. Я изучил около сотни подобных ситуаций и могу сказать уверенно: чем сильнее ты будешь пытаться избавиться от них, тем быстрее проиграешь. Это закон жанра, закон нашей реальности, и все мы ему подчиняемся. Этот же закон убережет их от всех твоих ухищрений. Из любой ловушки они выберутся либо с чьей-то помощью, либо по нелепому стечению обстоятельств. Просто пристрелить их обязательно что-то помешает. Поймав одну, ты получишь остальных у себя в тылу. И так далее.
Некоторое время Джейсон молчал.
– Если ты прав, то что же мне делать? – он посмотрел на меня. – Ты же знаешь, к чему я стремлюсь.
Я кивнул:
– Знаю. И хочу провести уникальный эксперимент, который избавит тебя от их внимания. Если все получится.
– И что же это за эксперимент? – спросил Джейсон.
– У меня есть основания полагать, что в нашем мире реализован еще один закон, куда более действенный, – ответил я. – Хочу это проверить. От тебя требуется следующее: начиная с этой минуты, ни ты, ни твои ребята, не должны желать этим девчонкам зла. Тогда у нас будет время подготовиться...

2. Ловушка
Блондинка, брюнетка и рыжая. Три Ангела. В черных обтягивающих костюмах. Как на подбор: одного роста, грудастые, с полными бедрами и аппетитными попками. Наверное, они сильно удивились, когда на них сверху рухнула гигантская клетка. Я знал, что они никогда не носили масок, и им не нужны были тонны гаджетов. А значит, самостоятельно выбраться из клетки они не могли. С другой стороны, их сюда никто не звал.
Я шел по складу, не скрываясь, поэтому они заметили меня издалека.
– Привет, девчонки! – доброжелательно начал я, подойдя ближе.
– Ты здесь главный? – спросила блондинка.
Я улыбнулся. Закон жанра. Если скажу "да", то мое будущее станет незавидным. Если отвечу "нет", у меня не будет даже шанса повлиять на них.
– Не думаю, что я подхожу под эту оценку.
Они меня не поняли. Это было хорошо.
– Видите ли, я за вас реально боюсь, – объяснил я и показал на ряд автоматчиков в масках в десятке метров от клетки. – Ребята нервничают. Я готов открыть клетку, но ребята тут же начнут стрелять.
В моих словах не было ни слова лжи, а потому они мне не то, чтобы поверили, но к словам прислушались. Откуда им знать, что патроны у ребят холостые?
– И что ты предлагаешь? – спросила рыжая.
Я шагнул вперед и выгрузил внутрь клетки содержимое своей сумки.
– Наденьте на себя это. Тогда ребята уйдут, и я смогу вас выпустить.
Брюнетка подобрала один предмет.
– Пояс верности с наручниками? – удивленно произнесла она. – Это что-то новое!
– Наденьте, – попросил я. – И никто не будет препятствовать вашему уходу. Кроме нас на этом складе никого не осталось.
Колебались они недолго. Кажется, их привлекала возможность примерить такие обновки. Пришлось, правда, объяснить, как их надеть правильно. Наконец, они завели руки за спины, и я услышал характерные щелчки.
– Позвольте, я проверю, – попросил я, обходя клетку.
Они не обманули. Их запястья действительно были надежно зафиксированы браслетами наручников. Я повернулся к автоматчикам и кивнул. Те молча развернулись и ушли.
– И что теперь? – спросила рыжая.
Я пожал плечами:
– Вы были честны со мной, я честен с вами. Зла я вам не желаю. Вы свободны.
С этими словами я отпер боковую дверь. Девчонки недоверчиво посмотрели на меня, стоящего рядом с выходом. Я сделал приглашающий жест. Сначала брюнетка, а потом и рыжая с блондинкой вышли из ловушки. Они двинулись к выходу со склада, но тут блондинка остановилась и повернулась ко мне.
– Ну, и для чего все это? – спросила она.
Я вынул из кармана пульт и ответил:
– Для этого. Наслаждайтесь!
И нажал кнопку. Встроенные в их пояса вибраторы пробудились и мгновенно вышли на полную мощность. Последовал один судорожный вздох и два визга. Через несколько секунд я лицезрел картину трех катающихся по полу, стонущих, пытающихся освободить руки женских фигур. Они пока еще сопротивлялись наслаждению, но силы их быстро таяли, поглощаемые мощной вибрацией в туго затянутых в паху поясах.
Я не стал наслаждаться зрелищем дальше – направился к выходу. Неизвестно, когда сюда нагрянет спецназ, но можно быть уверенным, что этого времени будет достаточно, чтобы девчонки получили максимальное наслаждение, и вибрация не стала для них пыткой. Таков закон жанра. И впереди еще не одно представление.

3. Дилан
Дилан сидела за стойкой в баре и пила пиво. Это был ее любимый бар, они с подругами часто заходили сюда. Но сейчас она была одна, да и других посетителей в этот утренний час не было. Но Дилан это не волновало. Волновала ее буря чувств и мыслей в голове. Она как будто бы разделилась на множество частей, и каждая хотела своего. Одна пыталась забыть произошедшее, запереть в глубинах памяти и никогда не вспоминать. Другая желала мести. Найти его, выбить всю дурь, унизить, заставить лизать сапоги, а затем свернуть шею. Третья нашла в этом положительные моменты и шептала, что такой опыт ни в коем случае нельзя забывать. Были еще страстная четвертая, равнодушная пятая, циничная шестая... Дилан никак не могла собрать их воедино. И сейчас пила пиво из горла бутылки, размышляя, не напиться ли ей до той же эйфории, когда первый оргазм настиг ее.
Она поставила пустую бутылку на стойку и резко сказала, не глядя на бармена:
– Еще!
Сбоку появилась рука, поставив на стойку открытую бутылку. Дилан машинально взяла ее, но рука бутылку не отпустила, и Дилан повернула голову. В следующее мгновение глаза ее расширились, и она, глубоко вздохнув от удивления, вымолвила:
– Ты?!
Я смотрел на рыжую и молчал. В этот раз она была в джинсах, клетчатой рубахе, завязанной на животе узлом, и ковбойских сапожках. Она сильнее сжала руку на бутылке, как будто хотела ударить меня ею, но я остановил ее, подняв руку:
– Если хочешь сатисфакции, то не надо громить бар. Пошли на улицу.
Она не отвечала, продолжая смотреть на меня взглядом, полным невероятной гаммой чувств. Я встал и потянул ее за руку. Рыжая не сопротивлялась. Пошла за мной, так и не отпустив бутылку. Мы вышли на улицу и оказались на небольшой стоянке десятка на полтора машин. Сейчас здесь была лишь пара легковушек, да фургон, на котором приехал я.
И тут рыжая все-таки попыталась разбить бутылку об мою голову. Но как-то неуверенно. Удар я вовремя сблокировал, бутылку отобрал и отступил на пару шагов.
– Чего ты хочешь? – спросила она.
Я внимательно посмотрел на нее:
– А ты?
Она явно не могла принять решение, как ко мне относиться. И я решил ей помочь:
– Я знаю, ты профессионально занималась танцами. Давай потанцуем.
– Что? – удивление слегка оживило ее.
– Мне нравится танго, – ответил я, достал пульт и нажал кнопку.
Из выведенных наружу динамиков фургона полилась музыка. Я скользнул вперед.

Музыка отвлекла Дилан, заставив повернуть голову в сторону фургона. Через мгновение сильная рука обхватила ее за талию. Она рефлекторно попыталась оттолкнуть Его, но Он легко развернул ее спиной к себе. И тут Его рука поднялась к ней на грудь, а вторая нырнула в пах. И знакомая вибрация мгновенно напомнила о вчерашнем дне. Дилан испуганно рванулась, но Он поймал ее за руку, закрутил в такт музыке, и она, потеряв равновесие, улеглась спиной на его руку. По паху прошла новая волна вибрации. Дилан ударила ногой, целя коленом в голову. Удар пропал, мгновенно став одним из движений танца...
Ее словно в водоворот занесло. Она пыталась уклоняться, блокировать, отбиваться, но возбуждающая вибрация то проходила по груди, то обнаруживалась на животе, то поднималась вверх по бедру. И каждый раз, когда Его рука ныряла ей в пах, ее все сильнее захлестывал совсем другой водоворот. Дилан не помнила, в какой момент она перестала сопротивляться и пошла навстречу музыке, танцу, возбуждению. И, казалось, прошла вечность, прежде чем она поняла, что музыка закончилась, что движения больше нет, что Его наладонный вибромассажер выключен.
Дилан, прикрыв глаза, лежала в Его объятиях и не двигалась. Оргазма она не достигла, но эйфория не отступала.
– Еще! – тихо попросила Дилан.
Ответ пришел словно издалека, как будто пробиваясь сквозь большое расстояние.
– Я дам тебе много больше, если ты отдашь мне себя. Всю, целиком.
Дилан не колебалась. Сейчас она действительно была готова на все:
– Да, я согласна.
Она не была уверена, что сказала это вслух. Но ощутила, как Он заводит ее в фургон, избавляет от одежды и усаживает в кресло. Как фиксирует ее тело стальными захватами, как что-то мягкое и липкое касается ее груди. Как в паху снова начинается вибрация, и волна возбуждения накрывает ее с головой.
А потом словно тысячи иголок вонзаются в грудь, и связь с реальностью пропадает окончательно.

4. Алекс
Алекс пригнулась, и шест свистнул над головой. Ответный удар заставил противника охнуть и отступить. Но радоваться удачному удару времени не было. Она развернулась, уходя от второго удара и блокируя третий. Ее тело, полное сил, радовалось движению. Алекс танцевала на татами, сражаясь сразу с тремя противниками. Ее техника была великолепна – никому не удавалось даже задеть ее. Но внутри Алекс едва сдерживала ярость. Она злилась. Злилась на себя за то, что угодила в ту ловушку и своими руками застегнула тот пояс. Злилась на тело, что предало ее и получало удовольствие, пока хозяйка пыталась освободиться. Ни ей, ни ее подругам этого так и не удалось. Единственное, что смогла сделать Алекс – это доползти до выхода из склада и вывалиться на асфальт стоянки. Прибывший спецназ сразу заметил ее, но к тому моменту она уже плохо соображала от сотрясающих ее оргазмов.
Но больше всего Алекс злилась на того, кто их так подловил. Промаявшись полдня, не зная, как успокоиться, она решила спустить пар в додзё. И сейчас выплескивала эмоции на партнеров по спаррингу. С резким криком она достала сразу двоих. Одного, похоже, серьезно. Третий сунулся было сбоку, но получил по руке, по ноге, выронил шест и опустился на колено.
Алекс остановилась. Противники выбыли из строя, но душа и тело требовали продолжения. Она огляделась в поисках подходящей кандидатуры и тут...
– Ты?!

– Дежавю, – вполголоса сказал я.
Брюнетка была восхитительна! Восточные черты лица. Короткая обтягивающая майка черного цвета, рельефно обрисовывающая грудь. Свободные спортивные штаны, тоже черные. Волосы забраны в хвост. Босая. Разогревшаяся. С двухметровым шестом в руке.
Я скинул обувь, оставшись в носках, шагнул на татами и церемонно поклонился ей. Интересно, насколько здесь к месту мои синие потертые джинсы и темно-зеленая футболка с непонятной надписью?
– Ищешь достойного противника? – спросил я, отбирая шест у одного из побитых ею.
Она смотрела на меня с яростной радостью. Если бы взгляд мог резать, то сейчас меня медленно нарезали бы кусочками. Аккуратно, подолгу смакуя каждое движение.
Брюнетка двинулась ко мне, но я поднял руку:
– Погоди! Что ставишь?
– Что ставлю? – радостно переспросила она. – Ставлю сотню, что за минуту сделаю из тебя отбивную!
Я покачал головой:
– Я привык играть по-крупному. Если проиграю, то расскажу все, что знаю о Джейсоне. Согласна?
Ее взгляд переменился. Упоминание знакомого имени заставило ее ярость чуть отступить, дав возможность мыслить рационально.
– Чего хочешь ты? – голос выдавал ее нетерпение.
– Если выиграю, ты станешь моей рабыней, – я говорил спокойно, не допуская в голос лишних эмоций. – Тебе ведь понравился вчерашний эксперимент?
Ну, все. От моих слов ее ярость вспыхнула с новой силой.
– Согласна! – прохрипела она и крутанула шест в первой атаке.
Еще вчера у меня не было бы и шанса устоять перед ее натиском. Но сейчас она сражалась не только со мной. Она уже прошла первую инициацию нового жанра. И сейчас ей начал препятствовать закон, по которому рабыня не может одолеть Хозяина. Ну, а третьим противником была рыжая, ее подруга, что уже сменила жанр и в данный момент лежала в клетке, связанная по рукам и ногам. Незаметное, но значимое влияние.
Она тратила слишком много сил на атаки, да и сами атаки особой хитростью не отличались. Наконец, она открылась достаточно, и я, увернувшись от удара, от души приложил ее шестом поперек ягодиц. Брюнетка взвизгнула и отскочила на несколько шагов.
– Если рабыня плохо себя ведет, ее наказывают, – наставительно сообщил я.
Новая вспышка ярости, новая атака. Через полминуты она получила по ногам сзади и упала на колени.
– Рабыне должно нравиться стоять перед Хозяином на коленях, – сказал я.
Она снова кинулась на меня, но к ее ярости добавилось отчаяние. И с этого момента схватка превратилась в воспитание. За каждым моим попаданием следовало короткое наставление.
– Рабыня должна носить обтягивающие штаны, чтобы линии бедер были видны издалека...
– Хорошая рабыня нутром чует, что Хозяину сейчас требуется больше всего...
– Вырез на майке рабыни должен быть как можно более глубоким...
– Рабыня должна быть готова удовлетворить Хозяина по первому требованию...
А потом я просто отобрал у нее шест, одновременно толкнув плечом так, что она упала. Вставать она не торопилась. Лежала на боку, глядя куда-то в сторону. Я отложил шесты и взял лежащий рядом с татами пакет. Брюнетка не шевелилась. Я перевернул ее на живот и развернул пакет. На надевание наручников она не отреагировала. Но когда я вставил ей в рот шар кляпа, вяло зашевелилась. Я затянул ремешок и добавил повязку на глаза.

Это было невозможно! Ее противник не был ни сильным, ни быстрым, да и техника его откровенно хромала. Но Алекс проиграла. Дала волю ярости, позволила вывести себя из равновесия. Раньше с ней такого не случалось никогда. Она лежала на полу, не желая верить в произошедшее.
Его руки перевернули ее на живот, запястья потянуло назад. Наручники? Пусть, не в первый раз. Кляп? Легкое, больше рефлекторное возмущение. А затем повязка закрыла ее глаза. Он помог ей подняться, повел куда-то. Алекс вспомнила, что перед боем был уговор. Похоже, она теперь Его рабыня. Но эта мысль не принесла никаких эмоций. Звуки улицы, асфальт под босыми ногами. Он поднял ее на руки и положил на прохладный металл. Кузов? Фургон? Те же руки сняли с нее штаны с трусиками, усадили в кресло. Ноги оказались разведены в стороны и чем-то прижаты.
Через несколько секунд с нее сняли наручники, повязку и остатки одежды. Кляп остался. Небольшой фургон. Пока Алекс осматривалась, ее руки оказались прижаты к подлокотникам. Мягкий ремень застегнулся на шее. А затем большие прищепки зажали ее соски.
Неожиданная боль заставила придти в себя. Она теперь рабыня? Да ни за что! Алекс дернулась и закричала в кляп. Но тут Он развернул кресло, и Алекс замерла, пораженная увиденным. В клетке у стены лежала связанная Дилан и с интересом смотрела на нее. Веревок на ней было много, но во взгляде рыжей не было испуга или боли. Наоборот, явственно читалось удовлетворение. Страх за подругу не успел охватить Алекс, потому что в этот момент включился вибратор, закрепленный у нее в паху.

5. Натали
Весь день Натали пыталась как-то отвлечься от своих мыслей. Задача оказалась сложной. Накануне куча мужиков видела ее оргазмирующей. Само по себе это знание не было таким уж страшным. Гораздо хуже было то, что ей понравилось все. Начиная с того момента, как пришлось надеть на себя пояс, и заканчивая взглядами спецназовцев, которые она ловила на себе, когда пояс с нее сняли. Неожиданное желание это повторить оказалось просто кошмарным.
Утром она решила сделать уборку в доме. Но почти сразу в голове начали возникать мысли, что можно раздеться и распахнуть окна. Тогда кто-нибудь сможет заметить ее с улицы. В панике Натали сбежала из дома, но и в общественных местах эти мысли не давали покоя. Домой она вернулась лишь поздно вечером, решив, что если душа просит, то сопротивляться не надо. Средством удовлетворения должен был послужить вибромассажер, купленный по дороге. Вот только его одного было мало. В кладовке Натали нашла несколько веревок, подходящих по размеру. Было уже за полночь, когда она, сидя в постели, связала себе ноги в лодыжках и под коленками. Еще одну веревку она обвязала вокруг запястий, оставив между ними чуть больше тридцати сантиметров. Закончив, она засунула массажер в трусики и легла под одеяло, пропустив веревку от запястий за спиной. Получилось неплохо. Вытянув руки по швам, она обнаружила, что зад прижимает веревку, и отодвинуть руки от бедер не получается.
Улыбнувшись, Натали приподнялась и включила массажер. Волна возбуждения прошла по телу. Пока еще легкая, но долгожданная. Натали откинулась на подушку и принялась глубоко дышать, чувствуя, как грудь приятно упирается в ткань майки. Возбуждение нарастало, и она в предвкушении облизала губы. Взгляд бесцельно прошелся по комнате, и тут волна испуга начисто смыла все возбуждение. На пороге комнаты стоял мужчина. Но через секунду от испуга не осталось и следа. В свете ночника она узнала вошедшего.
– Ты?!

– Это я удачно зашел!
Блондинка беспокойно заворочалась на кровати.
– Да успокойся ты! – попросил я. – Неужели ты меня боишься? Только честно!
Она замерла, а затем помотала головой. Одновременно с этим смолкло едва слышное гудение, доносящееся из-под сбившегося одеяла. А я увидел ее запястье, обмотанное веревкой.
– Зачем ты пришел? – спросила она тихо.
Я развел руками:
– Поговорить.
Она хмыкнула:
– В час ночи?
Я взял из угла стул и сел возле кровати.
– Извини, раньше не мог, – ответил я. – Меня, знаешь ли, уже в третий раз сегодня встречают удивленной мордашкой и местоимением "ты".
– И кто еще...
Она не договорила – поняла. В ее глазах промелькнул испуг:
– Что ты с ними сделал?!
Я улыбнулся:
– Не бойся, ничего плохого.
– Ага! Ты и вчера так говорил! – съязвила она.
Я удивленно поднял бровь:
– А разве было плохо? Только честно!
Она поджала губы и покачала головой.
– Вот и твоим подружкам тоже не было, – сообщил я.
Блондинка повернулась на кровати, и я заметил, что она пытается распутать узел на запястье. Узел не поддавался. Я догадывался, почему.
– Не надо, – попросил я. – Не развязывайся.
– Почему? – удивилась она.
– Я хочу, чтобы ты пока осталась так.
Она фыркнула, но оставила веревку в покое.
– Чего еще ты хочешь? – спросила она подозрительно.
– Я хочу, чтобы ты стала моей рабыней.
Блондинка посмотрела на меня странным взглядом. Будто одновременно не верила, что можно быть таким наглым, и не верила такой удаче. Но она сдержала эмоции.
– С чего ты взял, что я соглашусь? – спросила она.
Я снова улыбнулся:
– О-о-о, у меня достаточно причин полагать, что ты готова к этому.
Она посмотрела на меня с подозрением:
– Удивлюсь, если наберется хотя бы три.
– Я назову пять, только хочу, чтобы ты каждый раз отвечала, считаешь ли причину достаточно веской. Только честно! Согласна?
Она кивнула. Я принялся загибать пальцы:
– Во-первых, ты не злишься на меня за то, что я с тобой сделал вчера. В этом ты уже призналась.
Она кивнула.
– Во-вторых, – продолжил я, – у тебя веревка на запястьях. Да и ноги, похоже, связаны. Просто вибратора тебе уже мало.
В свете ночника я не видел, покраснела ли она от смущения, но кивок разглядел.
– В-третьих, ты пыталась развязать веревку, но перестала, когда я попросил не делать этого.
– Не поэтому, – тихо ответила она. – Узел не поддавался.
Я осуждающе покачал головой:
– Я же попросил быть честной.
Она глубоко вздохнула и ответила:
– Хорошо, ты прав.
– Молодец, – похвалил я. – В-четвертых, в тебе уверены твои подруги, и зовут присоединиться к ним.
– Что?!
Я достал смартфон:
– Рыжая передала тебе послание, – объяснил я и нажал воспроизведение.
Я не видел экрана, но помнил, что там. Голая, обвязанная веревками рыжая стояла, чуть смущаясь камеры.
– Привет, подружка! – раздался радостный голос. – Прости, не могу помахать тебе руками – они у меня, знаешь ли, заняты. – она едва заметно покраснела и хихикнула. – Я отдала себя Ему в рабыни. Здесь здорово! Мы с Алекс ждем тебя! Присоединяйся. Уверена, тебе понравится! Чао!
Выражение лица блондинки я хорошо рассмотрел. Такого она явно не ожидала.
– А пятая причина? – почти шепотом спросила она.
Я убрал смартфон.
– Ночь сегодня теплая. Пойдем, погуляем, – предложил я. – На тебе будут только кроссовки и веревка, надежно стягивающая руки за спиной. А я возьму плетку, массажер и время от времени буду применять их на твоих ягодицах, груди, бедрах и животе. Возможно, нас увидит кто-то из твоих соседей, ну, да это не важно. Погуляем, а потом я отведу тебя к подружкам. Как тебе?
Она смотрела на меня, и глаза ее блестели. Грудь вздымалась под тонкой маечкой от частых вдохов. Резко отбросив одеяло ногами, она села на кровати и хрипло потребовала:
– Действуй!

Хватило и четырех причин. Дилан не просто оставила ей сообщение. Она кодовой мимикой дала понять, что говорит не под принуждением, ей хорошо, и ее словам можно и нужно верить. В совокупности с тем, что рыжая была обнажена и туго связана, это шокировало Натали, заставив, наконец, признать, что Он абсолютно прав. Ну, а когда Он предложил прогуляться, Натали завелась мгновенно. Причем она не знала, от чего больше: оттого, что будет голой и связанной или оттого, что ее могут увидеть соседи.
Его руки избавили ее от веревок, майки и трусиков. Другая веревка, толстая и мягкая, надежно стянула ее запястья и прижала за спиной к поясу. Закончив с ней, Он вооружился и сам. В правой руке держал многохвостую плетку, а на левой был закреплен вибромассажер.
Ночной воздух немного отрезвил. Натали спустилась с крыльца и неожиданно задалась вопросом, а действительно ли она хочет этого. Но тут ее догнал удар плетки по ягодице. Она охнула от неожиданности и развернулась к Нему лицом, убирая попку от повторного удара. Чтобы в следующую секунду ощутить, как ее паха касается включенный массажер.

6. Через две недели после
С утра погода испортилась. Небо затянуло пеленой темно-серых облаков, в окна бил порывистый ветер, то и дело принимался мелкий дождь. Похолодало. Но в гостиной Джейсона был зажжен камин, и здесь было тепло и уютно. Джейсон знал, кого я приведу. Он знал их имена. Но, увидев, замер с удивлением на лице, забыв поздороваться.
Да, я решил показать ему девчонок во всей красе. Лучшего способа убедить Джейсона в том, что охоты за ним больше нет, я не видел. Поэтому стоило познакомить его не только с этой троицей, но и с их предпочтениями.
– Девчонки, на диван! – приказал я.
Одну пришлось простимулировать, второй – погрозить пальцем. Третья подчинилась сразу. Я подошел к Джейсону и пожал его руку.
– Ну, ты даешь! – восхитился он. – Предупреждать же надо!
Я прошел к бару и налил виски в пару бокалов. Вручил один ему, и мы устроились в мягких креслах напротив дивана.
– Готов к продолжению? – спросил я.
Джейсон кивнул, сделав небольшой глоток.
– Тогда позволь тебе представить первую. Блонди! – позвал я.
Та поднялась и танцующей походкой подошла к нам. Если не считать легкой обуви, она была обнажена. Руки ее были связаны за спиной так, что запястья касались противоположных локтей. Блонди остановилась перед нами и с предвкушением взглянула на меня.
– Это Блонди. Неформальный лидер Ангелов. Не страдает, но наслаждается особой формой эксгибиционизма: балдеет оттого, что кто-то посторонний видит или может увидеть, как она голая и связанная достигает оргазма.
Блонди улыбнулась и изобразила легкий поклон. Она чувствовала вожделенный взгляд Джейсона и от этого заводилась.
– Любит озорничать и экспериментировать, – продолжил я. – Первое часто заканчивается для нее наказанием, а второе – более неприятными последствиями. Позавчера приковала себя наручниками так, что не смогла дотянуться ни до ключей, ни до зажимов на сосках, ни до кляпа. К тому моменту, как я вернулся и обнаружил ее, прошло больше часа. Надеюсь, она образумится.
Я внимательно посмотрел ей в глаза:
– Ты ведь образумишься?
Вместо ответа Блонди шагнула ко мне, наклонилась к моему уху и вдруг несильно куснула за мочку. Тут же получила смачный шлепок по ягодице и ойкнула.
– Иди к Джейсону, – приказал я. – Дай ему себя пощупать.
Джейсон едва не поперхнулся виски. Блонди ловко забралась к нему на колени, уселась боком. Джейсон поставил бокал на столик между креслами и, обняв ее рукой за талию, принялся ласкать аппетитную грудь.
– Рыжая! – позвал я. – Подойди.
Рыжая подчинилась. Она была одета в короткую кожаную юбку и мешок для рук за спиной. Джейсон посмотрел на нее. Рука его, впрочем, продолжала гулять по телу Блонди.
– Самая спокойная из всей троицы, – продолжил я. – Любит подолгу быть связанной, причем не символично, а как можно надежнее, с использованием большого количества ремней и веревок. Идеальная модель для фотографа – отлично смотрится, будучи связанной в необычных позах. Но при этом стыдлива и боится боли. Чем и пользуюсь. Если пригрозить ей, например, зажимами – выполнит любой приказ. Хотя лучше всего дать ей возможность выбрать.
Джейсон хмыкнул. Я порылся в карманах и вытянул руки в сторону Рыжей.
– Выбирай! – потребовал я.
На левой ладони был вибромассажер, на правой – пара зажимов. Рыжая едва заметно покраснела и кивнула на левую ладонь.
– Стой смирно! – приказал я, поднимаясь из кресла.
На включенный в паху массажер она отреагировала еще большим смущением и едва слышным стоном. Но осталась стоять смирно. Я вернулся в кресло.
– Брю! Подойди!
Брю сделала вид, что не слышит приказа. Тогда я вынул из кармана пульт и нажал на кнопку. Лицо ее скривилось от боли – в паху включился разрядник, встроенный в пояс верности. Пару секунд она терпела боль, но затем встала и подошла к нам.
– На колени! – отдал я приказ, поддержав его новым нажатием кнопки.
Брю подчинилась. Кроме пояса на ней было ярмо, фиксирующее запястья спереди на небольшом расстоянии от шеи. Так что грудь ее была прикрыта локтями.
– А это самый трудный экземпляр моей коллекции, – объяснил я Джейсону.
Брю тут же попыталась что-то возразить, но новое нажатие кнопки заставило ее отказаться от задуманного.
– Никак не может смириться с тем, что вчистую проиграла мне рукопашную схватку, – продолжил я. – Для нее я теперь представляю некую силу, которая ее подчинила. И Брю постоянно проверяет ее на прочность. Обязательно пытается освободиться, если связана. Редко выполняет приказ с первого раза, так что приходится ее стимулировать. Стоически переносит все наказания. Поначалу даже пыталась драться и кусаться. А пять дней назад сумела ночью освободиться от веревок. Я тогда развлекался с Рыжей, а этих двух оставил связанными в клетке. Так вот, Брю развязалась и освободила Блонди, несмотря на явное сопротивление той. Но вот клетка оказалась заперта, и покинуть ее они не смогли. В общем, наказал я ее за то, что развязала Блонди вопреки ее желанию. Сурово наказал. С тех пор Брю не пытается бить меня или кусать. Но любую мою промашку пытается использовать, чтобы освободиться и заставить себя ловить. Я не возражаю. Но когда оставляю ее без внимания, то заковываю в железо.
Я поймал ее взгляд, направленный на мой палец, лежащий на кнопке пульта. Да, дорогуша, я готов в любой момент наказать тебя.
Джейсон оглядел всех троих. Блонди явно нравились его ласки. Рыжая уже постанывала, мелко дрожа. Брю стояла на коленях с таким видом, будто делала всем одолжение.
– Что с ними будет дальше? – спросил Джейсон.
Я пожал плечами:
– Я их скоро отпущу.
– Отпустишь?! – Джейсон едва не подскочил в кресле.
– Да, – ответил я. – Ангелами они были, Ангелами и останутся. Но теперь над ними главенствует другой жанр. Жанр, который за два дня сделал их Рабынями.
Я посмотрел на взволнованного Джейсона и поспешил успокоить:
– Не бойся, теперь они не тронут тебя, я так приказал.
– Но зачем их отпускать?
– Ангелам надо летать. И я не собираюсь лишать их крыльев. Но пройдет пара месяцев, и они вернутся ко мне. Дилан захочет станцевать танец наслаждения, Алекс попытается навалять мне в рукопашной, а Натали соскучится по нашим прогулкам. И все трое будут жаждать неволи, и я им ее дам, а потом вновь отпущу...
Во взгляде Джейсона вдруг что-то изменилось. Он поднял руку, прерывая меня, и сказал с тревогой:
– Подожди! Но ведь за ними стоит целая организация! Я уверен, что исчезновение Ангелов заметили. Неужели ты думаешь, что тебе это спустят с рук?
Я пожал плечами:
– Я не уверен. Я знаю, что мне ничего не будет.
– Но откуда... – глаза Джейсона вдруг расширились, и он как-то по-новому посмотрел на меня. – Так решил Автор, да?
Я улыбнулся.