На реке-2

НА РЕКЕ-2

посвящается Эмилии


1.

Погожим сентябрьским утром мчимся к нашему излюбленному месту. Чирикают птицы, петляет лесная тропинка. Кроны дубов, а ниже - еловые лапы, пронзает солнечный свет. Заглядевшись вперед, я теряю тропинку из виду, колесо моего велосипеда на полном ходу въезжает в крупный мшистый валун, руль выворачивается набекрень, я теряю равновесие и вылетаю из седла на землю. Ты едешь за мной на расстоянии всего пары метров, но вовремя успеваешь притормозить.
- Господи, милый, с тобой все в порядке? - прислонив велосипед к стволу дерева, ты садишься возле меня на корточки.
- Вроде бы да, - я выкарабкиваюсь из-под своего велосипеда, - Только колено болит. Кажется, я расшиб его об этот блядский валун...
- Задери-ка штанину, - ты, впрочем, не дожидаешься, пока я это сделаю, и сама обнажаешь пострадавший участок, - Ого, вот так ссадина... И кровоточит... Не повезло... Поехали-ка домой, надо будет йодом срочно прижечь...
- Срочно уже не выйдет, - улыбаюсь я, - Ничего страшного. Поехали искупаемся. Вроде уже не сильно болит.
Ты прикладываешь к ссадине листок подорожника:
- Подержи-ка пару минут. Давай передохнем. Если кровь перестанет - поедем дальше.
- Конечно, перестанет! Не переживай! Мы ведь почти приехали!
- Это да... Но милый, куда ты смотрел? Мы же ездили сюда все лето почти каждый день! И этот валун я прекрасно помню! И кстати, я сама в него недавно чуть не врезалась!
- Да я помню...
- Плохо помнишь!
- Не сердись.
- Как я могу не сердиться! Так ведь и башку немудрено своротить! И на кого я останусь одна-одинешенька?
- Не драматизируй. Мы легко отделались. Надеюсь, ты не собираешься наказывать меня за это падение?
- Я подумаю... Вообще-то, по-моему, ты уже наказан как следует. Ну-ка, посмотрим, - ты снимаешь со ссадины подорожник, - Да, это, похоже, останется надолго... Ну ничего, боевые отметины мужчине к лицу... Кровь почти что и не идет... Ну что, съездим окунемся? Не сильно болит? Только умоляю, смотри куда едешь!
- Вообще почти не болит. Поехали. Буду лучше за дорогой следить, обещаю.
Ты целуешь меня в висок и поднимаешься на ноги. Я поднимаюсь вслед за тобой. Действительно, уже почти не больно. Остаток пути едем, стараясь не разгоняться, тем более, что тропинку тут и там пересекают бугристые дубовые корни.
Выезжаем на берег. Солнце. Ни души.
- Урра-а-а! - издаешь ты победный клич - впрочем, вполголоса, сдержанно.
- Может, еще нагрянут? - высказываю я опасение.
- Вряд ли. Сегодня понедельник. Поразъехались все.
Ты стелишь на траву полотенце, снимаешь с себя всю одежду и опускаешься на спину, щурясь на свет. Сентябрьское солнце особо не греет, но тебе это нипочем.
- Присоединяйся, - советуешь ты, не раскрывая век.
- Ну уж нет, загорать я пас, лучше просто рядом посижу, постерегу твою красоту.
- Как хочешь, милый.
Мы молчим. Чирикают птицы.
- Знаешь, дорогой, не хотелось бы тебя огорчать, но... Кажется, наказать тебя все же придется, - заговариваешь ты все так же не открывая глаз, - За то слово, которое ты произнес сразу после падения. Когда мы вернемся домой, я тебя высеку.
- Что? За одно слово? Это за какое?
- Мне бы не хотелось его за тобой повторять.
- А, ты о ругательствах... Точно. Прости, я не сдержался. Можешь считать, что был в состоянии аффекта.
- Это не оправдание. Мало ли чего можно сделать в состоянии аффекта! Покалечить! По лицу заехать! И что, все с рук сходить должно?
- Твои сравнения некорректны. Я просто высказал вслух свои чувства. Иногда, считаю, бранные слова бывают уместны.
- Ты прекрасно знаешь, что я так не считаю. Не пытайся увильнуть! Лучше бы на тропинке вовремя увильнул! И не ударился, и порку бы не заработал!
- Значит, ты уже решила? За одно слово?
- Ты все слышал.
Минут на пять мы замолкаем.
- Ну все, милый, я закончила с солнечной ванной, пошли окунемся!
- Я не хочу.
- Так, это что такое? - ты обращаешь ко мне лицо и ложишься на бок, подперев рукой щеку, - Ты чего, обиделся? Ты не согласен с моим решением?
- Нет, не согласен.
- Отчего? - недоумеваешь ты, - Мы ведь давно договорились: мат - нарушение.
- Во-первых, это было не матерное слово! Во-вторых...
- О да, ты у нас большой специалист по части матерной ругани... Ну-ка просвети меня! Как это - не матерное? Я ослышалась?
- Это слово даже в печать проходило до октябрьской революции! А русский мат, да будет тебе известно, включает в себя всего три слова, точнее, три базовых корня...
- Избавь от примеров...
- Не беспокойся, я в адеквате. Ты знаешь, о чем я, о каких словах я говорю и что они обозначают... Все остальное - условно проходит по разряду табуированной лексики, но...
- Все, этого достаточно. Лексика табуирована! Этого достаточно. Ты нарушил табу. Увы.
- Но это условное табу! Условное!
- Милый, да чего ты так переживаешь? Обещаю особо не свирепствовать. Ударю тебя, допустим, двадцать раз. Можешь считать, что это будет не наказание, а, скорее, предостережение на будущее.
- Двадцать раз?
- Плюс-минус.
- Розгой?
- Ну да.
- Я не согласен.
- Дорогой, кого это волнует... Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Хорош кукситься, пошли окунемся.
- Не хочу. Сама окунись.
- Спасибо, милый, за совет! Ну-ка разденься сию же минуту. Окунешься - печаль как рукой снимет.
- Не хочу.
- Милый, не огорчай, меня, пожалуйста, еще сильнее. Умерь гордыню. Поверь, я знаю как лучше.


2.

Прохладная вода, а затем - чай из термоса и бутерброды вскоре впрямь приводят в более оптимистическое расположение духа. Мы жуем и временами довольно переглядываемся.
- Ну что, улеглась душевная буря? - интересуешься ты, - Давай кружку, еще чайку плесну...
- А что, ты все еще не раздумала меня пороть? - беспечно отвечаю я вопросом на вопрос.
- Даже не надейся! Вообще, пороть тебя следут сильнее и чаще. Я, пожалуй, скоро сменю режим на более авторитарный.
- Куда уж авторитарней...
- Есть куда, не сомневайся.
Молчим, временами отхлебывая из кружек.
- Холодает, - замечаешь ты, - Ветерок налетел невесть откуда... Застегнись, - советуешь ты, и сама застегиваешь свою молнию к подбородку, - Вообще, может двинем уже? Холодно сидеть чего-то.
- Замерзла?
- Я-то пока нет. А вот на тебя смотреть холодновато.
- Учти, это ты заставила меня окунуться! Смотри, простужусь!
- Да не, это вряд ли. Ты парень крепкий. Только вот иногда слабину даешь, как сегодня после падения с велика...
- Слушай, а давай мы это еще раз спокойно обсудим! Нет, я не собираюсь с тобой спорить, просто мне интересно твое мнение! Посидим тут еще минут пятнадцать, пока солнце не за тучами...
- Домой-то не торопишься! - смеешься ты.
- Вот объясни мне! Объясни! Чего плохого в том, чтобы выпустить пар, выругаться иногда в сердцах? Ты ведь требуешь от меня предельной искренности, так? Вот я и выразил искренне свое отношение! Не оскорбил же я тебя этим словом, в конце-то концов!
- Нет, не оскорбил. Ты бы не оскорбил меня даже в том случае, если бы матерно выразился напрямую в мой адрес. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы чувствовать себя оскорбленной. Ты просто глубоко меня расстроил.
- Чем же? Тем, что открыто озвучил эмоцию? Вообще, в глубине души я никогда не был согласен с этим нашим правилом! Действительно, за многое имеет смысл наказывать, и я благодарен тебе за все, что было...
- И за это будешь благодарен.
- Но объясни мне!
- Хорошо, я объясню. Раз ты сам не понимаешь, хотя я думала, что понимаешь. Выходит, ошибалась.
- Я тебя слушаю.
- Видишь ли, дорогой...
- Ведь это просто набор звуков! Просто звукосочетание!
- Помолчи, не кипятись. Видишь ли, дорогой, ты абсолютно прав - это просто набор звуков... Но он соответствует определенному состоянию сознания, определенному умонастроению... Даже мысль материальна, чего уж говорить о словах... Словом, блин, убить можно...
- Ага, ты сказала "блин"! Это же эвфемизм детсадовский! Того же самого, за что ты меня наказывать собралась!
- Я потому и сказала "блин". Любую мысль можно выразить красиво и изящно.
- Вообще-то я не нахожу особенно изящным слово "блин" в этом значении...
- И я не нахожу. Но то, другое слово, что ты сегодня произнес - оно уродливое, гадкое. И то, что ты об этом знал - только это - и делает его произнесение проступком. Я не желаю, проще говоря, чтобы ты продуцировал негатив. Ни на меня, ни на себя.
- То есть, мне всегда должно быть хорошо?
- Я бы искренне этого хотела.
- Даже когда больно? Даже если руку в кипяток?
- Учись себя сдерживать.
- Вот видишь, ты себе противоречишь! Как же предельная искренность?
- Блюди форму. Содержание подтянется. Пойми, каждую секунду мы меняемся! Человек - это процесс. Бесконечный процесс становления! Так зачем застревать в унынии и злобе? А ты, когда ругаешься, акцентируешь именно это! И обрекаешь себя на дурную бесконечность. Приучаешься к тому, что так и надо, что так всегда и должно быть, что жизнь - досадное недоразумение...
- Но я так не считаю!
- Вот и хорошо. Поверь, совсем скоро, когда я начну тебя наказывать, тебе будет куда больнее и обиднее, чем когда ты ударился о камень, упав с велосипеда. Но на этот раз ты сдержишься, ты оставишь при себе недовольные возгласы, ты будешь помалкивать - потому что не захочешь нового наказания... Ты вытерпишь достойно и молча. И в следующий раз, при новых неурядицах, от которых никто из нас, увы, не застрахован - ты вспомнишь мой урок, и тебе даже не придется себя сдерживать, тебе даже не придет в голову, что в этой ситуации было бы уместно изъясниться каким-нибудь этаким образом. Ты станешь мягче.
- Угу.
- Что "угу"? Не хочешь становиться мягче? Хочешь быть угрюмым, злобным, как сейчас, да? Еще более злобным?
- Нет, не хочу.
- Тогда поехали. Я замерзла. И не бойся того, что скоро между нами произойдет. Ничего не бойся.
- Поехали.
- И смотри под колеса, умоляю!
Я молча киваю, устраиваюсь поудобнее в седле и начинаю крутить педали.


(2016)