Богиня Лилит (фантазия раба).

Ночь…, раб забылся сонным туманом в мыслях о «Госпоже его Мечты». И вот из черно-звездной бездны перед ним явилась Она! Это была прекраснейшая из Женщин, которых от когда-либо видел. Она была в длинном платье глубочайшего синего цвета со шлейфом, который тянулся за Ней, уходя в бесконечность. Все остальные цвета на ней были платинового тона, Из платины и бриллиантов были и все Ее украшения. На Ее изящных руках были длинные, до середины плеча, блестящие перчатки, а из-под полы платья можно было увидеть острый носочек такой же блестящей туфельки. На Ее голове была платиновая диадема с огромными алмазами. Ее изящнейшая шея была украшена бриллиантовым ожерельем, а поверх перчатки на запястье левой руки был надет такой же бриллиантовый браслет. Но главным украшением были Ее огромные глаза, которые сверкали холодным платиново-бриллиантовым оттенком и смотрели на раба, пронзая его взглядом насквозь.
Повинуясь этому взгляду, раб упал перед Ней на колени и спросил:
- Как Ваше имя, о Божественная?
Она строго посмотрела на него и нежнейшим по мелодичности, но не допускающим неповиновения отчетливым голосом медленно и спокойно произнесла:
- Ты правильно понял Мою Божественную сущность, но Я – Единственная и Полноправная Владычица и Богиня Эреба. А имя Мое – Лилит!!!... Я появилась, когда времени еще не было. Я – и есть - Время и Пространство, Вселенная и Вечность! Я – не просто твоя Госпожа или твоя Богиня, Я – твой Ад!... – Она пристально посмотрела на раба, Ее губы едва улыбнулись, но платиново-серые глаза остались неприступны и холодны…
Вдруг Ее прекрасное, но недосягаемо-холодное лицо блеснуло алмазным светом, а Ее смотрящие сверху вниз на раба глаза заискрились, Она произнесла:
- Раз! – и стоящий перед Ней на коленях раб остался абсолютно обнаженным, одежда его растворилась…
Снова сверкание Ее глаз:
- Два! – и на запястьях и щиколотках раба защелкнулись со звоном цепей стальные кандалы.
Последняя яркая вспышка Ее глаз:
- Три! – и на левом плече раба засияло ярко-синее клеймо «раб Всемогущей Лилит». Она снова улыбнулась лишь губами и произнесла: - Теперь ты - мой настоящий вечный раб, а мои пять основных Женских пороков: Алчность, Гнев, Лень, Похоть и Тщеславие будут вечно тебя мучить и терзать, доставляя тебе адовы муки, издеваться над тобой так, что твоим слезам не будет конца, но без боли от этого ты не сможешь больше жить, ты будешь обожать и любить эту боль, а этой твоей вечной болью буду Я!

Она сделала длинную паузу и глядя надменно сверху вниз на раба у Ее ног спокойно произнесла:
- Ну, что? С какого Моего порока ты хочешь начать свои мучения передо мной?... Молчишь, оцепенев от страха… Что ж? Тогда начнем с последнего. Я крайне тщеславна! И ты, раб, должен всячески превозносить Меня и безмерно поклоняться Мне. Ведь Я более чем прекрасна!
Глаза Ее снова сверкнули, Ее длинное шелковое платье вдруг стало лилово-фиолетового цвета, прекрасные темные волосы приподнялись сзади и развернулись двумя широкими переливающимися красновато-медным оттенком водопадами, а в руке Ее появилось зеркальце, в которое Она с удовольствием посмотрелась и сказала:
- Красота Моя несравненна ни с чем во Вселенной! Вселенная – это тоже Я! И Я прекраснее даже себя самой!... – Она чуть выставила вперед к рабу левую ножку, открывая кончик фиолетовой туфельки и тонюсенькую полоску своей ножки в тончайшем черном чулке. – Целуй мою туфельку, раб!
Раб склонился и поцеловал самый носочек туфельки Богини, едва коснувшись от волнения губами. Она заметила его нерешительность, страх и замешательство.
- Разве так целуют?! Я ничего не почувствовала! Целуй так, чтобы Я видела, как ты меня Боготворишь!
Раб, стоя на коленях, склонился снова, стараясь четче прижаться губами к Ее туфельке, и поцеловал туфельку на этот раз длинным томным поцелуем…
- Казалось бы лучше, но Я снова ничего не почувствовала. - Глаза Ее снова сверкнули, Огромный трон возник за Ней, Она села в него, положила ножку на ножку, специально оставив доступным из-под длинного платья лишь самый носочек туфли на Ее левой, стоящей на полу ножке. – Целуй же Мою туфельку так, раб, чтобы страсть твоего преклонения передо Мной, ощущалась теплом поцелуя. Я хочу ножкой почувствовать это страстное тепло!...


Она видела, что раб старается как можно лучше удовлетворить Ее тщеславие, он с чувством и величайшим поклонением целовал и вылизывал туфельку на Ее ножке. Но Ей этого показалось мало:
- Мне не нравится, как ты преклоняешься передо Мной! Я научу тебя по-настоящему благоговеть перед Моей Божественностью! Сними туфлю и подай ее Мне! – Сказала Она сердито и подала чуть вперед к рабу свою ножку с туфелькой, которую раб все еще старался поцеловать.
Раб остановился, приподнялся немного, снял туфельку с Ее прелестной ножки и протянул перед собой по направлению к Ней, не смея посмотреть вверх открыто. Она взяла туфельку своей изящной рукой, развернула туфельку подошвой в бок, а затем оставшейся без туфельки божественной ножкой, вернее – подъемом ступни в тонком чулке ткнула в горло раба, поднимая вверх его за подбородок, чтобы лицо раба располагалось напротив Ее руки и Она могла легко дотянуться до него. Когда раб принял удобную для Нее стойку на коленях перед Ней, Она размахнулась и подметкой туфельки в руке отвесила рабу звонкую пощечину:
- Я научу тебя поклоняться Мне! Когда Я буду прекращать давать тебе пощечины, ты должен будешь целовать бьющую тебя туфельку и говорить Мне, как Я прекрасна!... Ну же! – Она протянула туфельку в руке к губам раба.
Растерянный от пощечины раб поцеловал туфельку в Ее руке и произнес:
- Вы прекраснее всех, о Всемогущая Госпожа Лилит!
Она тут же отвесила рабу еще около десятка ударов туфелькой по обеим его щекам и сердито медленно произнесла:
- Как ты смеешь называть меня «госпожой»?! Обращайся ко мне «Всевладычица Лилит!»! Понял?... – Она снова приставила туфельку к губам раба.
Раб поцеловал избитыми губами Ее туфельку:
- Слушаюсь, Всевладычица Лилит! Вы – самая Великая и Божественная!...
Пощечины туфелькой продолжались… Щеки раба стали лиловыми, губы распухли. Но Ей хотелось бить его и слушать восхваления в Ее адрес, которые раб старался произнести избитыми Ее рукой губами. Ей явно нравилось унижение и раболепство мужчины перед Ней. Но вот после очередной серии пощечин и поцелуя рабом туфельки в Ее руке, путающийся в словах раб произнес очередное славословие в Ее честь:
- Все прелести мира недостойны Вас, Госпожа Лилит!…
- Что?! Я же приказала называть меня «Всевладычицей»! – гневно, но медленно сказала Она, Ее глаза сверкнули, вдруг платье на Ней сменилось на красное, а в Ее руке появилась плеть: - ты сам виноват в своей оговорке, поэтому ты сейчас познаешь Мой следующий Прекрасный порок – ГНЕВ!...
Гнев Ее был переполнен страстной жаждой наказать раба, прекрасное строгое лицо Ее стало еще более надменным и еще более прекрасным, Ее длинные изящные руки в красных перчатках твердо сжимали плеть, а вся Она в темно-красном платье была похожа на волшебную розу с длиннющими шипами. Глаза Ее снова блеснули, Она пнула раба ножкой так, чтобы он упал на четвереньки. И тогда Она начала хлестать обнаженного раба плеткой. Била она раба жестоко и самозабвенно, старалась покрыть красными полосами от ударов все его тело, при этом Она не щадила гениталии раба, захлестывая плеткой его мужские органы и не обращая внимание на стоны и взвизгивания раба. Лицо Ее было прекрасно во время выполнения этой экзекуции над рабом, щеки покраснели, вся Она явно разогрелась и возбудилась. Ей было безразличны страдания раба, вернее – Она абсолютно не сочувствовала его боли, а наслаждалась его мучениями и своей властью над ним, Ей явно нравилось, что мужчина еле терпит и корчится в конвульсиях от Ее истязаний под Ее ударами, Ей это было приятно. Постепенно Она слегка запыхалась, перекладывая плеть из руки в руку, стала бить раба медленнее и слабее, по Ее телу вместе с физической зарядкой от взмахов плетью в руках растекалась приятная истома, а возбуждение от Ее рук стекало вниз Ее тела. Мысли, что Она полновластна над рабом, может так жестоко избить его, хотя Она лишь слабая Женщина, а он – сильный мужчина, безропотно принимающий Ее истязания - приводили Ее в восторг, соски Ее прекрасных грудей затвердели, рукой, свободной от плети, Она начала ласкать себя от груди, опуская свою руку ниже и ниже. Она одновременна хлестала раба плетью в одной руке и уже ласкала себя между ног другой рукой. В какой-то момент Она уже перестала бить раба и бросила плеть:
- Сейчас ты познаешь Мой следующий грех – ПОХОТЬ! – томно дыша, вымолвила Она.
Глаза Ее сверкнули при мыслях о сладострастии, при этом платье Ее из темно-красного стало светлеть, перчатки с рук исчезли, появилось кресло, в которое Она полу легла, продолжая ласкать свои груди и ниже оголенными прелестными руками:
- На колени, и ближе ко мне! – Приказала Она рабу. Он подполз. Она приказала томно – Еще ближе!
Она подняла подол длинного платья, стянула вбок изящные кружевные трусики, взяла рукой его голову и приложила его лицом к себе между ног к своим Женским прелестям:
- Ну же! Старайся!... – тихо сказала Она, лаская сама себе обеими руками груди.
Только что избитый раб принялся старательно ласкать и целовать Ее возбужденные и теплые прелести, но Ей это показалось недостаточно страстным и явно не дотягивающим до Ее возбуждения. Она стала ножками раздвигать в стороны его колени, надавливая руками на его плечи, чтобы он сел на коленях у Ее ног, когда он опустился достаточно низко, практически сев на пол с раздвинутыми в стороны коленями, а член его был на полу, Она наступила ножкой в изящной красной туфельке на его гениталии и стала топтать его член и яички, одновременно прижимая лицо раба к своим женским прелестям. Раб завыл от боли между своих ног, но стоны его вошли лишь более страстными ласками в Ее женское естество, куда было уткнуто его лицо. Она что есть силы давила ножками его половые органы, а руками прижимала сильнее его голову к своему лобку. Из Нее уже текла теплая влага, смешиваясь между ног со слезами раба, который едва не терял сознание от боли в раздавленных пенисе и яичках. Ласки раба на грани безумной боли были для Нее безмерно желанными. Ее удовлетворению не было предела, похоть Ее постепенно стала спадать, Она откинулась в кресле и погрузилась в томную негу счастья, глядя полузакрытыми глазами на раба, который с гениталиями, посиневшими от раздавливания Ее туфелькой, рыдал от боли у Ее ног на полу.
Она отдышалась от уходящего возбуждения, слегка приподнялась в кресле и тихо сказала рабу:
- После этого я хочу отдохнуть, а ты познаешь Мой очередной Прекрасный грех – Мою Царственную ЛЕНЬ!... Раз! – Ее глаза сверкнули, и кресло под ней превратилось в качели.
- Два! – снова сверкнули Ее глаза, а платье стало воздушным и нежно голубым, волосы Ее стали также светлыми с чуть синеватым оттенком.
- Три! – сверкание Ее глаз, а обнаженный раб оказался прикованным к полу металлическим кольцом, плотно и надежно охватывающим его только что истерзанные гениталии…
Лень и расслабленное безделье полностью поглотили Ее. Она задумчиво раскачивалась на качелях, глядя в пустоту, а прикованный к полу за свои мужские органы раб сидел на коленях, отходя от только что перенесенных мучений и боли. Но Ей было скучно раскачиваться просто так, поэтому раскачиваясь на качелях, продетая рядом с рабом, Она стала пинать его ножками, облаченными в тон Ее сменившегося платья в голубоватого цвета туфельки с алмазными украшениями и тончайшие белесые чулочки. Но Ей это скоро показалось слишком скучным, Она увидела, что раб приходит в себя после перенесенных по Ее воле страданий и экзекуций.
- А ну ка! Целуй мне туфли, когда я проезжаю на качелях мимо тебя! – веселея от, поглотившей Ее ленивой скуки сказала Она.
Раб сидел довольно далеко от Нее, прикованный за свои интимные места, не в состоянии подвинуться к Ней ближе. Лишь на какое-то мгновение Она пролетала на качелях в нижней точке в пределах его досягаемости. Он изо всех сил тянулся к Ней, стараясь поцеловать Ее туфельку, но у него лишь изредка это получалось. Наконец Ей наскучила и эта игра на качелях. Она остановила качели в нижней точке, поставив ножки на пол:
- Ты плохо целовал мне туфли. И вообще, раскачиваясь, я зацепила туфлями много пылинок. А ну-ка вылижи мои туфли, раб! – Она надменно посмотрела на него сверху вниз.
Раб потянулся к Ее ближней к нему туфельке, растягивая из последних сил свои прикованные к полу гениталии. Он покорно вылизал почти полностью одну из Ее туфелек, стараясь дотянуться до дальней от него стороны Ее каблучка. При этом Она с явным ехидством наблюдала за его мучениями, не желая ни на миллиметр подвинуть ножку в сторону раба:
- Быстрее вылизывай мой каблучок, мне уже надоело ждать, мне и так уже наскучила эта лень!
Раб, потея и краснея от боли в прикованных яичках потянулся дальше, смог все же достать языком до Ее каблучка, облизал его, хотя каблучок был абсолютно чист, и в полузабытье вернулся назад.
- А теперь тебя ждет вторая туфелька! – чуть подавая вперед дальнюю от раба ножку, медленно и лениво сказала Она.
При этом рабу предстояло еще как минимум на несколько сантиметров превзойти рекорд по оттягиванию своих яичек, который он только что продемонстрировал, вылизывая каблучок первой Ее туфельки. Раб потянулся к Ней, закатывая от боли глаза, цепляясь руками за пол, он тянулся и тянулся несколько минут, пока Она лениво наблюдала за его попытками. Вот он уже достиг языком Ее второй туфельки, уже почти теряя сознание вылизал всю туфельку, кроме самой дальней стороны.
- Ну, же! Тянись! Я не собираюсь двигаться ближе…
Раб сделал последнее усилие, стараясь вылизать еще не обработанную его языком часть Ее туфельки, из глаз его от боли снова полились слезы. Последняя попытка дотянуться, и теряя сознание он вылизал второй Ее каблучок и рухнул без сознания у Ее ног, задыхаясь от боли. Она довольно посмотрела на него, поставила сверху на его голову ножки в вылизанных им туфельках, и довольная тем, как Она только что заставила мучиться раба снова лениво стала слегка раскачиваться, отталкиваясь подошвами туфелек от его головы. От того, что Она теребила его голову раб через несколько минут очнулся и пришел в себя. Она заметила это, остановила раскачивание на качелях, сняла с его головы ножки и сказала:
- Подними голову, хватить тут валяться, мне надоело!...
Раб поднялся, снова глядя на Нее, не ведая, что его ждет дальше. Сознание его снова прояснялось.
- Мне понравилось тебя мучить! Ты будешь моим вечным рабом, но ты еще не познал мой пятый Женский порок – АЛЧНОСТЬ! Я не желаю делить тебя ни с кем, ты будешь весь только моим, твое мужское достоинство будет недоступно даже тебе самому! – Глаза Ее снова сверкнули, качели исчезли, а Она стояла уже в золотистом блестящем платье, а волосы Ее тоже поменяли цвет на темный с золотистым блеском. Она взмахнула рукой, приковывающие раба к полу цепи и кольца исчезли, зато перед рабом появился низкий столик, на котором лежал стальной медальон с цепями, заклепки, молот и острое шило, на столике также стоял пузырек с какой-то жидкостью.
- На колени, встань перед этим столиком! – раб выполнил Ее приказ. – Я хочу заковать твои мужские органы, для начала ты повесишь этот медальон на свой пенис так, чтобы ты не смог быть больше ни с одной женщиной! Ведь я жадная! На этом медальоне написано, что ты «раб Всевладычицы Лилит»… – Усмехнулась Она.
- А ну, оттяни свою крайнюю плоть и сделай в ее коже дыру шилом, тут в продырявлененой крайней плоти твоего члена будет висеть мой медальон! Клади пенис на столик, оттягивай кожу и протыкай!
Она видела, как глаза раба расширились от страха, Ей явно доставляло удовольствие смотреть, как стоящий перед Ней на коленях раб сам по Ее воле протыкает свое мужское достоинство, а из раны начинает капать кровь:
- Прижги рану жидкостью из пузырька!...
Она снова довольно млеет от зрелища взвывшего раба, полившего его рану обжигающей спиртовой жидкостью. Но кровь из его раны вскоре перестала капать.
- Продевай кольцо медальона в дыру, заковывай заклепки, и еще обовьешь цепи и запрессуешь вокруг яиц, чтобы не мог подобраться к члену руками ни с какой стороны! – Холодно усмехнулась Она…
Она удовлетворенно наблюдала, как раб старательно выполняет Ее указания, расплючивая заклепки на медальоне и цепочках, стараясь не ударить по собственным гениталиям, распластанным на столике. В Ее холодных глазах сверкало Ее торжество. Ей доставили абсолютное наслаждение покорность мужчины, ставшего теперь Ее совершенно бесправным рабом.
- Ну, вот! Теперь ты навеки мой раб!...... – торжествующе сказала Она даже не рабу, а сама себе, и Ее стал окутывать золотистый туман, в котором Она постепенно растворялась…
- Жди, раб, Я вернусь… - послышалось из золотистой дымки, в которой Она постепенно испарилась…..

Раб лежал в кровати, вспотев от только что увиденного сна, еще была ночь, он никак не мог понять, сон это был или явь. Сердце стучало от мыслей о Всемогущей Красавице его Мечты… «Сон» - подумал раб, и уже снова хотел было перевернуться и заснуть еще, но тут рука его опустилась на его член и он нащупал металлический предмет на нем. Сонливость, как рукой сняло. Раб подскочил, сел и посмотрел на свой пенис, кожа крайней плоти была аккуратно проткнута в миллиметрах пяти от края, а в отверстии сиял стальной медальон с надписью «…. ЛИЛИТ»… Мечты могут сбываться……….

Иллюстрации к рассказу: