В застенках гестапо

Любку арестовали во время облавы. В серой полутемной камере роменского гестапо, куда ее втолкнул охранник, девушку встретили женщина лет тридцати в короткой юбке и нарядной, но уже в пятнах светлой блузке и девочка-подросток в простом ситцевом платьице. Обе сразу бросились с расспросами: как зовут, сколько дет, почему здесь? - Лет восемнадцать, зовут Воронцова Любовь. Аусвайс дома забыла...вот и... А вообще, как здесь? Сами-то за что? Женщина, красивая, стройная брюнетка, отвела глаза. Любка присела на краешек жестких деревянных нар, когда лязгнул засов. Охранник, из полицаев видно, просунул голову в дверь, равнодушно уставился на Любку. - Выходь! Девушка испуганно вскочила, вышла в коридор. - Шагай! В просторном кабинете за большим письменным столом, украшенным массивной мраморной чернильницей с львиными головами, восседал, поигрывая стеком, немолодой немецкий офицер в черной отутюженной форме. Несколько вопросов. Девушка отвечает. Ей ведь нечего скрывать. И, повидимому, это понятно и солидному гестаповцу да и полицаю, дежурящему у дверей. - Может от...